Бу великий и ужасный

Самое смешное, что и Пуржилина я помню инженером. Только звали его тогда не по имени-отчеству, а Лева. Это был длинный нескладный парень, без малого 2 метра ростом, квадратные очки. Уже тогда стало ясно, что он далеко пойдет, если вовремя не остановят. Вцеплялся в проблему как клещ, а если его не слушали, мог и с кулаками наброситься.

Лева был неплохим парнем. Удачно шутил, любил посмеяться.

После того, как он выбился в начальники, его редко приходилось видеть. В глаза резко бросились произошедшие с ним перемены.

Он поизносился, поседел, однако отчаянно молодился, одеваясь явно не по возрасту. На Пуржилине был пиджак, явно купленный за границей, в крупную цветную клетку, короткий по моде. Учитывая, что росту начальник был под 2 метра, он смотрелся карикатурно смешно. Рукава не скрывали манжеты у рубашки, расстегнутый пиджак вряд ли был способен сойтись на пузе. Такой пиджак подошел бы клоуну. На Леве были мешковатые штаны, я сделал предположение, что безумно дорогие, но по внешнему виду один в один роба у наших докеров.

Следом выпорхнула Блондинка. Даже издали она смотрелась эффектно. Ей недавно исполнилось 30, но одевалась она как школьница. Это выглядело как откровение. Вдвоем с капитаном они стали кормить вечно голодных злых чаек.

Стараясь не слишком громко сглотнуть слюну, я обернулся к Караваеву и был поражен. Парнишка выглядел потерянным и одновременно счастливейшим из людей, узревшим вдруг своего кумира. Я и не знал, что внешне время встречаются еще такие романтики.

И еще я узнал, почему он не уходит из порта.

«– Он тогда ничего не сказал вам про свою знаменитую программу?

– Кто? Караваев?

– Ну не думаете ли вы, Сэм, что меня могли заинтересовать россказни про эту странную парочку- капитана и, как вы ее называете, Блондинку?

– Не спешите, вы ведь не знаете, что именно эта странноватая парочка Караваева и погубила!».

По пути в БСК со мной поздоровалась куча народа. В большинстве своем я представления не имел, что это за люди, но привычно отвечал на приветствия. Такая особенность моей должности. Инженер-профессия публичная.

В бюро застал Коромыслова.

– Георгий на тебя жалуется, – сообщил он. – Сказал, что ты ему угрожал.

– В следующий раз я угрожать не буду, засуну ему в зад конец кабеля. И пусть только скажет, что сечение у него не будет 120 мм!

Коромыслов посмотрел на меня удивленно. Временами он напоминает старую заезженную лошадь. Должность мастера еще хуже, чем должность инженера. Промежуточная ступень между рабочими и начальством. Двустороннее постоянное насилие.

Подчиненные Коромыслова давно коттеджи с банями понастроили, а он все ходит в старом плаще. Бригадир Шмаров над ним в открытую потешается, Саботаж спит на складе за двойной оклад. Будь моя воля… Перед внутренним взором возникла куча расстрелянного народа. Ну не так конечно радикально, но кое-кого не мешало бы погнать за проходную.

– Слышал, Бу приезжает! – сказал Коромыслов.

– Дался вам этот Бу! – вырвалось у меня. – Тебя то он каким боком коснется?

В уме с готовностью прокрутился дурацкий Караваевский стишок «Мистер Бу не ходит боком». Что он, интересно, имел в виду?

– Не скажи! – важно сказал Коромыслов. – Склады это сердце порта! Про программу «Сектым кункай» слышал?

Программу «Сектым кункай» усиленно продвигал в массы Альянс. Никто толком не знал, что это такое, хотя по ней училась куча народа, получая призы и сертификаты. Пропагандистские плакаты «Сектым кункая» висели по всему порту, объясняя неграмотному люду, какой рукой брать болт из контейнера и на какой части спины таскать грузы докерам.