Брусиловский прорыв

Общая обстановка усугублялась непродуманным вывозом беженцев. Многие из них принадлежали к национальным меньшинствам западных национальных окраин империи: поляки, выселяемые из прифронтовой полосы евреи, немецкие колонисты, не желавшие жить при германской оккупации латыши и др. Примерно в то же время с южных окраин бегут от турок армяне и греки.Общие масштабы явления оцениваются до 2 млн. 200 тыс. чел., основная масса которых прибывает в центральные районы России в июле — августе 1915 года, окончательно же эта миграция завершается в декабре 1915 года. Среди беженцев свирепствовали дизентерия и тиф. Около 16% из них умерли в пути. Исследователь И.В. Нам приводит другую оценку — по крайней мере в 5 млн. перемещённых лиц, в том числе 3,2 млн. «призреваемых», из которых на конец 1916 года насчитывалось 58.8% русских, 15% поляков, 10% латышей, 6,4% евреев, больные — медленно тянулись по дорогам, хороня у дороги на обочинах детей и стариков, не выдержавших трудностей пути. Трупы лошадей вдоль дорог отступления были другой приметой.

Двигаясь к местам назначения, беженцы сеяли панику и деморализовали тыл, разносили болезни. Однако шоссейных и грунтовых дорог в конце концов тоже не хватило. В ряде районов беженцы шли сплошной стеной, вытаптывали хлеб, портили луга и леса, оставляя за собой пустыню. Не только ближние, но и глубокие тылы русской армии были опустошены, разорены, лишены последних запасов… Опустошение губерний запада России, изгнание их населения в глубь страны привели к деморализации населения внутренних губерний, дезорганизации транспорта и хозяйства, к росту недовольства и недоверия к власти в стране, которые в 1917 г. вылились в революцию».

В середине лета 1915 года в результате Горлицкого прорыва немецких войск русские армии были вынуждены целиком оставить Галицию. До конца года войска вели позиционные бои, не приносившие ни одной из сторон успеха. Лишь к декабрю сражения на Юго-западном фронте затихли, а в Ставке стали разрабатывать планы будущей кампании. Американский журналист Джон Рид в качестве корреспондента журнала «Metropolitan Magazine» летом 1915 года побывал на Юго-западном фронте, изложив затем свои впечатления в очерке «Как они воевали», впервые опубликованном на русском языке в журнале «30 дней». Он рассказал о случае пропажи 17 миллионов мешков муки, предназначавшихся для армии Юго-западного фронта. Русский полковник, разговаривавший с Ридом, предполагал, что мука была продана румынам, а затем переправлена в Австрию. Рид также обнародовал и много других чудовищных фактов неорганизованности, халатности, воровства и взяточничества, царивших в русском тылу.

В 1915 году окончательно стала очевидной необходимость мобилизации российской экономики, её перевода на военные рельсы. В России подобные шаги принимают форму Особых совещаний и Военно-промышленных комитетов. Параллельно аналогичные усилия предпринимают, в той или иной степени, все остальные воюющие державы. Требовались и перемены в командовании. По воспоминаниям современников, великий князь ещё в 1915 году пользовался значительной популярностью как среди солдат, так и среди горожан. Широко раскупаются его портреты и почтовые открытки с его изображением. Разошедшиеся в народе слухи приписывали ему личное нахождение в окопах, избиение и срывание погон с непопулярных среди солдат генералов, особая нетерпимость к офицерам и генералам с немецкими фамилиями. Слухи также утверждали, что великий князь в ответ на предложение Распутина приехать на фронт якобы телеграфировал: «Приезжай — повешу», а на вопрос царя «Где противник?» ответил: «В двух шагах позади», намекая на военного министра.

Разросшийся культ великого князя Николая Николаевича поначалу охотно поддерживался властями, считавшими, что «вера армии и народа в вождя — первый залог успеха». Со временем, однако, пропаганда превращает его фактически во второе лицо империи, и слухи становятся всё более фантастическими: «Николаю Николаевичу, может быть, доверяют, но государю никто не доверяет. Он баба, даже хуже бабы», «Нужно молиться за воинов и Великого князя Николая Николаевича. За государя же чего молиться. Он снарядов не запас, видно, прогулял…», «Государь Император продал Перемышль за 13 миллионов рублей, и за это Верховный главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич разжаловал царя в рядовые солдаты», «наша Государыня передаёт письма германцам. Если бы я был на месте Николая Николаевича, я бы ей голову срубил».

Со временем культ Николая Николаевича начал вызывать всё более сильное раздражение царя и царицы. Как Верховный главнокомандующий, он имел значительную власть и над гражданскими ведомствами, которой активно пользовался, фактически потеснив царя. Дошло до того, что в народе начали ходить портреты великого князя с надписью «Николай III», одна из его телеграмм, вопреки придворному этикету, оказалась подписанной «Николай» вместо «Николай Николаевич» (на что имел право только царь), а официальные документы Ставки начинают имитировать стиль царских манифестов.