Бруклин

В следующие дни Эйлиш так и не смогла решить, правду ли рассказала ей мисс Мак-Адам. Ужиная с другими девушками на кухне, она либо склонялась к мысли, что все они сговорились испугать ее в отместку за переезд в комнату мисс Киган, либо приходила к выводу, что миссис Кео переместила ее туда не из расположения к ней, но потому, что сочла не способной на протесты. Она вглядывалась в лица обращавшихся к ней девушек, однако понять по ним ничего не смогла. Ей хотелось считать, что побуждения у них добрые, но ведь маловероятно, думала Эйлиш, что миссис Кео отдала ей комнату из чистой щедрости, как маловероятно и то, что мисс Мак-Адам и прочие действительно против этого не возражали и всего лишь хотели предупредить ее о преследователе мисс Киган и побудить к осторожности. Жаль, что нет у нее среди них настоящей подруги, с которой она могла бы посоветоваться. А может быть, гадала Эйлиш, все дело в ней самой, готовой видеть злой умысел там, где его и в помине нет. Просыпаясь ночами или неторопливо, поскольку времени хватало, шагая на работу, она перебирала все подробности этой истории снова и снова, виня то миссис Кео, то мисс Мак-Адам и прочих своих соседок, то себя самое, и пришла в конце концов к заключению, что лучше всего перестать думать об этом вовсе.

В следующее воскресенье отец Флуд объявил, что зал приходского собрания готов к проведению танцев, которые помогут собирать средства на местные благотворительные нужды, что он подрядил оркестр «Арфа и трилистник» Пэта Салливана и просит прихожан пошире распространить новость о танцах, которые будут устроены в последнюю пятницу января и станут повторяться каждую пятницу вплоть до дальнейшего уведомления.

В тот вечер миссис Кео ненадолго оторвалась от игры в покер, зашла на кухню и подсела за стол к своим обсуждавшим новость о танцах жилицам.

– Надеюсь, отец Флуд знает, что делает, – сказала она. – После войны в этом зале тоже устраивали танцы, но от них пришлось отказаться из-за безнравственности некоторых особ. Туда стали приходить итальянцы, которые подыскивали себе ирландских девушек.

– А я ничего плохого в этом не вижу, – заявила Диана. – Мой отец итальянец, и с мамой он, по-моему, на танцах познакомился.

– Я не сомневаюсь, что человек он очень хороший, – ответила миссис Кео, – однако после войны некоторые итальянцы сильно обнахалились.

– Они красивые, – заметила Патти.

– Как бы то ни было, – сказала миссис Кео, – уверена, что некоторые из них очень милы и всякое такое, но, судя по тому, что я слышала, со многими лучше держать ухо востро. Однако хватит об итальянцах. Поговорим о чем-нибудь другом.

– Надеюсь, танцы будут не ирландские, – сказала Патти.

– Оркестр у Пэта Салливана чудесный, – сообщила Шейла Хеффернан. – Они все-все умеют играть, от ирландских мелодий до вальсов, фокстротов и американских песенок.

– Вот и хорошо, – сказала Патти. – Эти самые кейли[6] я уж как-нибудь пересижу. Господи, их давно уже запретить пора. В наше-то время да в наши дни!

– Если вам не повезет, – заявила мисс Мак-Адам, – вы и весь вечер просидите, не считая, конечно, белых танцев.

– Ладно, довольно и о танцах, – сказала миссис Кео. – Не стоило мне вообще сюда приходить. Просто будьте осторожны. Вот и все, что я хочу вам сказать. У вас еще целая жизнь впереди.

Танцевальный вечер приближался, и на какое-то время дом разделился на две партии: первая, состоявшая из Патти и Дианы, хотела, чтобы Эйлиш пошла с ними в ресторан, познакомилась с их друзьями, а оттуда отправилась на танцы; вторая же – мисс Мак-Адам и Шейла Хеффернан – твердила, что ресторан этот – не что иное, как гостиничный бар, и публика там сплошь либо нетрезвая, либо не очень приличная. Эта партия желала, чтобы Эйлиш отправилась с ней в приходской зал прямо из дома миссис Кео, да и то лишь ради того, чтобы поддержать доброе дело, а там и уйти, как только это перестанет казаться невежливым.

– Единственное, по чему я совсем не скучаю, так это ирландские скотные ярмарки по пятницам и субботам. Я уж лучше одна останусь, чем буду толкаться в толпе полупьяных мужланов с жутко намасленными волосами.

– В наших краях, – заявила мисс Мак-Адам, – мы вообще никуда не выходим и хуже себя от этого не чувствуем.

– А как же вы знакомитесь с мужчинами? – спросила Диана.

– Да ты посмотри на нее, – встряла Патти. – Она за всю жизнь ни с одним не познакомилась.

– Ну, когда познакомлюсь, – сказала мисс Мак-Адам, – это случится не в дешевом баре.