Брудершафт с Терминатором

— Садитесь, пожалуйста, — предложил мужчина. — Зовут меня Валерий Константинович Опряткин, двадцать лет в органах, семь лет здесь. Так что вы имеете дело с профессионалом. Располагайтесь поудобнее и расскажите, что вас привело к нам.

«Я могу уйти, — подумала я, — сейчас, пока еще не поздно. Вряд ли Анатолий…» — Я вздохнула и посмотрела в лицо мужчины, точно ища поддержки.

— Смелее, — улыбнулся он. — У нас здесь что-то вроде исповедальни, вы можете быть спокойны: ваша тайна таковой и останется.

— Дело в том, что… — Я покосилась на Сашку, она уже успела устроиться за столом рядом со мной, достала из своего рюкзака только что купленные фломастеры и книжку-раскраску и с увлечением приступила к раскрашиванию. — Несколько недель назад у нас похитили ребенка. — Валерий Константинович взглянул на Сашку и нахмурился, а я кивнула. — Муж заплатил деньги, и ребенка вернули. Я подозреваю близкого человека, друга мужа…

— Вы подозреваете?

— Да. Муж и слышать об этом ничего не хочет…

— В милицию заявляли? — Нет.

— Даже после того, как ребенка вернули?

— Муж считает, что это опасно. — А вы?

— Я считаю, опасно не знать, кто твой враг.

— Ясно. А что, если ваш муж прекрасно осведомлен о похитителях? — Вопрос вызвал у меня шок, хотя Валерий Константинович лишь озвучил мои мысли, которые все это время не давали мне покоя.

— Возможно, — пробормотала я, — то есть я хочу сказать, возможно, это как-то связано с его бизнесом.

— Кто ваш муж? — Я назвала фамилию, род занятий. Валерий Константинович добросовестно все записал. — Теперь давайте определимся. Чего вы ждете от нас?

— Я бы хотела прояснить финансовое положение Казанцева Максима Васильевича. Не было ли у него проблем в последнее время… В общем, вы понимаете?

— Понимаю. Казанцев — тот самый друг мужа? — Да.

— Что ж, надо полагать, если материальное положение господина Казанцева окажется далеко не идеальным, это подтвердит ваши подозрения?

— Давайте сначала разберемся с первым вопросом.

— Хорошо, — легко согласился Опряткин. Мы еще немного побеседовали и расстались вполне довольные друг другом. «Я не сделала ничего такого, против чего Анатолий мог бы серьезно возражать, — думала я, возвращаясь проторенным путем в стоматологическую поликлинику. — Никакого вреда от этого не будет. А вот если у Макса есть проблемы, это вынудит мужа взглянуть на происходящее иначе и, может быть, заставит наконец-то обратиться в милицию». Правда, в это я и сама всерьез не верила. По неведомой мне причине мой муж шарахался от милиции как черт от ладана.

Мы вышли из поликлиники, я огляделась, но ничего подозрительного по-прежнему не заметила. «Интересно, от кого я прячусь? — в досаде подумала я, имея в виду вчерашний „Опель“. — От врагов или от собственного мужа?»

— Мама, мы пойдем в парк? — дергая меня за руку, спросила Сашка.

— Конечно, дорогая. — Следовало вознаградить ребенка за терпение.

Мы прошлись по аллеям и направились к детской площадке. Детишек здесь было много. Сашка заприметила свободные качели, а я устроилась на скамейке. Однако качели ей быстро наскучили, она уступила их упитанному карапузу и присоединилась к компании девочек, которые играли в дочки-матери в домике по соседству. Игра затянулась, но я терпеливо ждала, считая, что Сашке полезно побольше быть со своими сверстниками, последнее время она только и делает, что таскается со мной в машине и терпеливо ждет, когда я решу свои проблемы. А им конца-края не видно. Теперь поход в частное сыскное агентство представлялся мне невероятной глупостью. Анатолий решит, что я спятила, и будет прав.

Сашка с девочкой постарше отправились в «магазин», забавно было наблюдать за ними, вот появился «папа», взял Сашку за руку, ей, как самой младшей, досталась роль «дочки».

Рядом с площадкой показалась женщина в цветастом платье и громко позвала:

— Марина, быстро домой.

Девочка постарше, изображавшая «маму», послушно поплелась навстречу женщине, и вскоре игра распалась, Сашка заскучала и вернулась ко мне.

— Идем домой? — спросила я.

— Ага. Купишь мне мороженое?

— Конечно, только съешь его дома, потому что здесь негде помыть руки.

— Они не грязные.

— Перед едой надо непременно мыть руки, ты же знаешь.

— Это взрослые заставляют детей мыть руки, а сами не моют.

— Не болтай глупостей. Я всегда мою руки.

— А дядя Алеша нет. Он ел мороженое, а ты сама сказала, что вымыть руки здесь негде. Ведь сказала же?

— Какой дядя Алеша? — замерла я, чувствуя, как мое сердце стремительно падает.

— Ну, дядя Алеша, бабы Кати. Ты что, забыла?

— Где ты его видела?

— Здесь. Когда мы с Мариной в «магазин» ходили, он сидел на скамейке.

— Он видел тебя?

— Конечно. Я с ним поздоровалась, ты сама всегда говоришь, что со взрослыми надо здороваться первой.

— Да-да, конечно. Где ты его видела?

— Вон там. — Сашка ткнула пальцем за мою спину. Я резко повернулась, аллея была пуста, если не считать стайки ребятишек, которые носились друг за другом.