Брудершафт с Терминатором

— Дядя Макс, ты колючий, — заявила Сашка, которую он, подхватив на руки, поцеловал.

— Извини, терпеть не могу бриться. Рад вас видеть, проходите. Геля, ты выглядишь сногсшибательно.

— Я на это очень рассчитывала.

— Ты самая красивая женщина.

— Кто это самая красивая? — удивилась Майя, появляясь из гостиной. — Привет. Против тебя возражать не стану, что есть, то есть. Скажи на милость, почему тебе так везет? Красота, ум, чудесный ребенок и душка-муж, а у меня только это лопоухое чудо, и то незаконное.

— За чем же дело стало? — засмеялся Анатолий. — Сыграем свадьбу…

— Нет уж, — отмахнулась Майя, — все его свадьбы заканчивались полным провалом. Я лучше на птичьих правах, как-то спокойнее.

— Ты знаешь, дорогая, в моем сердце… — начал Макс.

Майя шутливо ударила его по затылку.

— Молчи, несчастный…

Перед тем как пригласить нас за стол, Макс устроил экскурсию по своей даче. На нее стоило посмотреть.

— Сколько ты ухнул на все это? — спросил его Олег Логинов, насколько я знала, человек он был не бедный, но в его голосе чувствовалось изумление.

— Что деньги, главное, чтобы душа пела, понимаешь, душа…

— Он ухнул все свои деньги, — засмеялась Майя. — У него теперь ни гроша. Серьезно. Все, что зарабатывает, он вкладывает в это свое чудище. Когда оно ему надоест, а ему все однажды надоедает, он не сможет получить за него и сотой доли того, что вложил. Я называю это — бизнес по-русски.

— Это не бизнес, это любимое детище, — обиделся Макс. — Когда я выйду на пенсию… и не надо так смотреть… так вот, короче, здесь будут жить мои внуки и правнуки.

— Браво! — воскликнула Майя и захлопала в ладоши.

Празднество прошло на славу, ночью был даже фейерверк. Особо стойкие гости продолжали пить до утра. Я рано легла спать, укладывала Сашку, она вдруг закапризничала, а когда уснула, покидать ее мне уже не захотелось, так уютно, так счастливо было рядом с ней. Часа через два к нам присоединился Анатолий. Он был пьян, и это меня удивило, потому что не в привычках моего мужа позволять себе лишнее. «У друга день рождения, — подумала я. — К тому же в последнее время ему здорово досталось, человек имеет право расслабиться».

Он уснул, а я долго лежала без сна. Мне вдруг показалось, что я здесь чужая, что мне не место в этом доме, среди этих людей, хотя эти люди мои друзья. По крайней мере, последние четыре года я думала о них именно так.

Мне не нравились эти мысли, я гнала их, а они возвращались, пока не стало ясно: мне не уснуть. Я поднялась, накинула халат, который привезла с собой, и осторожно вышла из комнаты. В доме царила тишина, все наконец-то угомонились. Дверь на веранду была открыта, стол с остатками праздничного ужина выглядел плачевно, и я поспешила на свежий воздух. От реки поднимался туман, было так тихо, что тишина казалась странной, настораживающей, что ли. «В городе так не бывает», — подумала я. Кутаясь в халат, я прошла к бассейну и устроилась в плетеном кресле. Солнце только-только поднялось над горизонтом, на душе было грустно и отчего-то тревожно.

Я не сразу услышала шаги и, обернувшись, увидела Майю. Она шла ко мне в вечернем платье и босиком.

— Привет, — сказала она, устраиваясь рядом. — Не спится?

— Выспалась. Ты же знаешь, я привыкла рано вставать.

— А я выпила лишнего, теперь башка болит. Не худо бы проветриться. Не возражаешь, если с тобой посижу?

— Конечно, нет, — удивилась я.

— Красота, — заметила Майя и вдруг спросила:

— У вас все в порядке?

— Да, — неуверенно ответила я. — Почему ты спрашиваешь?

— Вы выглядите необычно, только не задавай вопросов, объяснить я все равно не сумею. Необычно, и все. Раньше ты пожирала своего мужа глазами. Не в обиду тебе будет сказано — типичная влюбленная дура, а сейчас сама в себе… и он какой-то дерганый. Да еще твоя странная болезнь, от которой ты лечилась неизвестно где и названия которой, кажется, не существует. А вчера Сашка болтала о какой-то бабе Кате и дяде Алеше. Ты что, влюбилась?

— Ты с ума сошла, — ахнула я. — Какие глупости. Не знаю, что там болтала Сашка, все это чепуха. Баба Катя просто хорошая знакомая, а Алексей ее сын.

— Я подруга, и ты могла бы мне рассказать…

— Поверь, мне нечего рассказывать.

— Никаких личных драм?

— Никаких.

— А что у тебя с работой?

— Если найду подходящую няню… мы скрываем от Сашки.

— Да, это ужасная история. Она ведь жила у вас года два?

— Три.

— Близкий человек. Так ты поэтому? Извини… представляю, какой дурой я выгляжу, а все потому, что обожаю любовные истории. Знаешь, я не способна влюбиться, совершенно не способна.

— Не болтай чепухи, — отмахнулась я, — ты любишь Макса.

— Конечно. Но братскою любовью… Ладно, бог с ним. А Юльку жалко. Как это могло случиться? Впрочем, я опять болтаю чепуху. Я ведь видела ее всего за несколько дней до гибели, представляешь? Кто бы мог подумать…

В ее словах не было ничего необычного, однако я вдруг почувствовала себя неуютно.

— Ты имеешь в виду Сашкин день рождения? — спросила я.