Бросок в пространство

Термин «прогрессорство», которым мы иронически оперировали выше, изобрели, как известно, советские фантасты братья Стругацкие, и вкладывали они в него совершенно иной смысл. Но любопытно, что за семь десятилетий до братьев над теми же проблемами размышлял и Роберт Кроми — и пришел к схожим выводам: Бернет, оправдывая насилие ради прогресса, заявляет далее, что никакой навязанный «сверху» прогресс невозможен без соответствующего воспитания и переворота в сознании.

Задумывался Кроми и над смыслом существования утопического мира: перед ним, как и перед Стругацкими, маячил тот же призрак «закуклившегося» — как написали бы братья — общества. В романтическую и оптимистическую эпоху «мира Полудня» Стругацкие не нашли ничего лучшего, чем поставить перед обществом будущего цель непрерывного творческого познания. Но Кроми сознавал всю искусственность такого ответа: науки и искусства на Марсе достигли высшего предела и сводятся теперь к созерцательным наблюдениям над прошлым. Не привлекают марсиан и вполне доступные им межзвездные путешествия. Кстати говоря, в романе мельком упоминается, что марсиане посещали в древности Землю и видели на ней «дикарей»; но даже развитие младших братьев по разуму на соседней планете ничуть их не интересует. Немудрено, что самодостаточная марсианская цивилизация, не знающая к тому же сильных эмоций и страстей, кажется земным путешественникам просто-напросто скучной (автор замечает, правда, что земляне неспособны по достоинству оценить все прелести марсианской жизни).

Из романа Кроми прямо или опосредованно черпали многие; мотивы романа растворились в общем массиве научной фантастики, и сегодня их уже невозможно проследить к источнику. Читал ли Кроми С. Лем, который изобразил в «Возвращении со звезд» общество с купированными страстями? Читал ли его А. Толстой, воспевший в «Аэлите» драматическую любовь землянина и марсианки? Толстой пользуется тем же приемом: «высокой» любви Аэлиты и Лосева параллелен «низкий» дуэт Гусева и Ихи (у Кроми — Дэзи и Блэка); но в драматургии прием этот имеет многовековую давность. Впрочем, предшественники были и у Кроми. Антигравитацию описал в романе «Необычайное открытие и его неисчислимые последствия для судеб мира» (1867) француз К. Нагриен (Ф. Удо, 1825–1891); тремя годами ранее в Англии вышел странный роман «История путешествия на Луну» оставшегося неизвестным автора, который скрылся под вычурным псевдонимом «Хризостом Труман» — герои его использую антигравитационный «отталкиватель» для путешествия на Луну, где обнаруживают утопический мир, населенный «реинкарнациями избранных землян». В романе «Сквозь Зодиак» (1880) английского писателя и историка П. Грега (1836–1889) изображено путешествие на Марс с помощью антигравитационной силы под названием «апергия», причем Марс выступает у Грега и ареной ортодоксальной утопии; утопическое марсианское общество описывали американец Х. Генон в романе с шекспировским заглавием «Жених Беллоны» (1887) и шотландский математик и логик Х. Мак-Колл (1837–1909) в «Запечатанном пакете мистера Стрэнджера» (1889). Пожалуй, в свете всего этого скандал, который развернулся в 1901–1902 годах, приобретает явную ироническую двусмысленность…

А все дело в том, что в 1901 г. случилась публикация тех самых «Первых людей на Луне». Кроми был в бешенстве: в романе живого классика фантастики он усмотрел подозрительное сходство с собственным «Броском в пространство». В письме в редакцию респектабельного журнала Academy and Literature, озаглавленном «Права на гравитацию», Кроми фактически обвинил Уэллса в плагиате. Он перечислял такие сходные мотивы, как «предполагаемое открытие секрета гравитации — выработка вещества для его использования — постройка аппарата в форме сферы — метод подачи воздуха во время полета сферы через пространство — старт с Земли — полет через пространство и вид небесного свода вне земной атмосферы — тревожные мысли о возможности дышать марсианским воздухом — комические эффекты пониженной силы тяжести на меньшей планете», воздушный шлюз и так далее. Уэллс, в свою очередь, обвинения Кроми решительно отверг: «Я никогда не слышал ни о м-ре Кроми, ни о книге, которую он пытается разрекламировать, распространяя обвинения в плагиате в мой адрес. Все остальные тривиальные пункты банального сходства, которые перечисляет м-р Кроми — включая и поразительное совпадение с воздушным люком — можно найти в "Из пушки на Луну" Жюля Верна, перед кем мы все в долгу и кому я безоговорочно отдаю первенство».

Кроми пришлось пойти на попятную — в очередном письме в Academy and Literature он принес Уэллсу свои извинения и заявил, что вовсе не собирался обвинять писателя в «сознательной имитации» («Понятно, что когда двое или больше писателей работают над общей для всех темой, появится некоторая схожесть в выборе событий и даже формулировок»). Далее Кроми объяснял, что своим первым письмом хотел… «предупредить обвинения в сознательной имитации м-ра Уэллса в связи с новым изданием моей книги».