Бросок на выстрел

– Я вовсе не решил, я только предположил… Этот Иван Иванович сказал такую фразу: «Когда он был человеком, его звали Василий Анатольевич Леваков». В ней, как мне кажется, имеется некий философский подход. Чувствуете: «Когда он был человеком»?

– Да, чувствую, – раздумчиво произнес Игорь Николаевич, впервые с любопытством взглянув на меня. – Пожалуй, что вы и правы… А вы что-то можете добавить? – посмотрел Фролов на Степу.

– Нет, – бесцветно ответил тот.

– Я еще могу добавить немного, – сказал я. – Чуть не забыл… Так вот, при разговоре этот Иван Иванович Иванов часто вставляет словосочетание «надо полагать». Надо полагать, его сообщение будет мне интересно… Надо полагать, я сообщу в полицию сам, когда обнаружу труп… Вам, наверное, такая особенность его речи будет интересна…

– Наверное, – задумчиво кивнул следователь. – Что ж, хо-ро-шо. А вы, стало быть, и есть тот самый Русаков?

– В смысле? – удивленно посмотрел я на Фролова.

– В смысле, тот самый, который раскрыл убийство актера Игоря Панина в прошлом году и нашел отравительницу почти тридцати жителей Измайлово – в этом, – пояснил Игорь Николаевич.

– Все эти преступления раскрыли следователи Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации, а я лишь вел параллельное журналистское расследование по заданию своей редакции и на добровольной основе помогал следственным органам отыскивать и изобличать преступников.

– У вас это здорово получалось. Вы весьма интересная и знаменитая личность. У нас в отделении только о вас и говорят.

– Вы преувеличиваете.

– Вот только непонятно, как вы все время впереди следственных органов находились. У вас есть какие-то свои оперативные источники?

– Вовсе нет, мне просто где-то повезло. А потом, помогать правоохранительным органам в их нелегкой и крайне полезной работе есть прямой долг и нравственная обязанность каждого российского гражданина, уважающего закон и правопорядок, – отчеканил я и посмотрел прямо в глаза Фролову.

Старший оперуполномоченный хмыкнул и снова глянул на меня с любопытством, даже большим, нежели в первый раз.

Поверил ли он в мои пафосные фразы? Сомневаюсь. Следователи – народ тертый, еще и не таких «златоустов» видывали!

Затем последовала еще пара-тройка малозначащих вопросов, после чего Игорь Николаевич произнес:

– Что ж, не смею вас больше задерживать, господин Русаков.

– Спасибо. И до свидания.

– Именно, «до свидания», – подчеркнул Фролов. – Мне почему-то кажется, что мы с вами еще увидимся…

Я лучезарно улыбнулся ему, расписался под протоколом допроса, удостоверив, что с моих слов все записано верно, и мы со Степой, обремененные грузом пережитого, потопали обратно.

– Что, выключать камеру? – спросил он меня.

– А ты что, все время держал ее включенной? – удивленно посмотрел я на своего помощника.

– Да, как обычно, – ответил Степа и добавил: – Ты же не давал команды ее выключать.

– Не давал, – согласился я, поскольку у нас с оператором Степой Залихватским (такая у него фамилия видная) была давняя договоренность. А именно: если я говорю ему: «не снимай», «выключи камеру», «выруби» или нечто подобное, он демонстративно выключает камеру, а потом начинает возиться в кофре, словно чего-то разыскивая, а сам же между тем включает камеру и незаметно направляет объектив на моего собеседника и снимает действия, разворачивающиеся рядом со мной. А вот взгляд в его глаза и небольшой утвердительный кивок означал для Степы сигнал, что и правда надо выключить камеру и перестать снимать. Таким образом, мои передачи, в которых я вел журналистское расследование, всегда были во многом документальны и приобретали дополнительную динамику, где присутствовала настоящая интрига с нешуточным накалом…

– Ты молодец, – искренне похвалил я Степу.

На что он скромно, что было ему весьма свойственно, ответил:

– Я знаю…

Глава 4 Дороги, которые нас выбирают, или Что мне грядущий день готовит?

– Привет, Володь, это я, – сказал я в трубку как можно душевнее.

– Ну, – не очень радушно произнес Коробов.

– Скажи, я помог тебе изобличить эту Ларису, отравительницу без малого трех десятков жителей района Измайлово? – начал я издалека.

– Ну, помог, – неохотно отозвался Коробов.

– Я даже где-то рисковал собственной жизнью, придя к ней домой, верно?

– И такое было, – согласился Володька.

– Вы ведь исследовали ту чашку, в которой был чай, предназначенный для меня?

– Ну исследовали, и что?

– И обнаружили в ней сакситоксин, верно? – продолжал я ходить кругами вокруг старшего следователя Главного следственного управления по городу Москве.

– Верно, верно, – недовольно буркнул Володька. – Чего ты все-таки от меня хочешь-то, Старый?

– Вы несколько неправильно поставили вопрос, товарищ майор юстиции, – хмыкнул я. – Вам бы следовало сформулировать его примерно таким образом: «Что вам надо, дорогой друг? В чем у вас случилась нужда? Говорите, уважаемый Аристарх Африканыч, мы обязательно вам поможем… Быть может, всем управлением сразу!»