Бросая вызов

— Может быть, незачем отметать другие возможности? Учитывая сложившееся у нас об этом уютном гнездышке мнение, почему не представить в такой ситуации Бэмби и Мери Поппинс?

— Разве только она собиралась его шантажировать.

— Тогда почему не держала эту кассету у себя? И потом, это слишком плохая запись, чтобы можно было узнать голоса, или даже предположить, чьи это голоса.

— А если совсем не Холлистера и Бониты?

— Это могли быть люди, часто посещающие квартиру, не желающие огласки. Бонита могла сделать запись с целью их шантажа. Я знаю наверняка только одно — это единственная вещь, которую она жаждет получить назад.

Но у этой версии оказалось побольше прорех, чем в костюме палача. Первое: почему Бонита оставила кассету в квартире Томлинсона? Второе: ни один из знакомых им репортеров не обнародует сомнительную информацию о сексуальных похождениях мужчины, если тот не занимает достаточно высокий пост, чтобы скрывать развратные делишки. Например, конгрессмена, имеющего жену и детей одновременно в Калифорнии и Вашингтоне. Эта топорная запись не представляла для шантажиста никакой ценности.

У Лауры не было четкого ответа на все вопросы. Но запись ее заинтересовала. Она могла оказаться ниточкой, ведущей к разгадке убийства Холлистера. И не было никакой нужды возвращать кассету Боните.

7

Вики пришла в ужас:

— Уж не хочешь ли ты сказать, что оставишь кассету у себя? И надеешься, что она ничего не заметит?

— Заметит, конечно, ну и что с того? Скажу, что не нашла. Она решит, что ее прибрали к рукам еще до моего появления.

— А если она на самом деле собиралась кого-то шантажировать? И к этому имеют отношения ее сомнительные дружки? Ты не подумала, что они могут заподозрить тебя? И заявиться в твой дом с обыском, заодно разгромив его?

Вики была права.

— Я, пожалуй, погорячилась. Но как же быть? Я сделаю копию! И оставлю себе оригинал, потому что качество будет немного лучше, и эксперты смогут установить то, что не удалось определить нам. Но проблема не в этом. Сможем ли мы отыскать точно такую же пустую кассету «меморекс»?

— Я обожаю твои беспочвенные иллюзии. Ты полагаешь, что в моем крохотном домике на озере есть оборудование, необходимое для записи?

Лаура видела фотографии дома. Его можно было назвать каким угодно, но уж никак не крохотным.

— Конечно. Я уверена, что у тебя есть двойной кассетник, как дома в Сакраменто. Твой муж помешан па аудиотехнике. И уж если он смог раскошелиться на особняк с тремя спальнями, то уж наверняка позаботился о его обстановке.

— Ну, ладно. Ты права, — вздохнула Вики слишком тяжело, чтобы Лаура могла поверить в ее искренность. — У меня нет сил отговаривать тебя. Я не видела тебя такой радостной с того самого дня, когда из твоего дома выходил Стенли Глюкман, а ты отказалась от второго свидания с ним.

Стенли был очередной кандидатурой Лауриной матери, инженер-транспортник, полагавший, что асфальтовые покрытия представляют собой самую интересную тему для обсуждения с дамой.

— Не знаю, не знаю, — ответила Лаура. — Но сделать это необходимо.

Она посмотрела в окно. Машина въехала на возвышенность. Озеро Тахое, небесно-голубая гладь которого сверкала на солнце, обрамляла трехглавая гора. Вершины ее покрывал последний весенний снег От красоты открывшегося вида перехватывало дыхание, и перед лицом этого необъятного простора Лаура всегда остро ощущала собственную ничтожность. Но в этом чувстве скрывалось ощущение комфорта от своей незначительности, осознание, что ты являешься частью бескрайнего целого.

Через сорок минут они подъехали к дому Вики. Он располагался недалеко от лыжных трасс Хевенли Вэллей, в пятнадцати минутах езды от центра. Они перенесли из машины багаж, включили отопление и отправились перекусить. Потом зашли в продуктовый магазин и обнаружили в том же супермаркете необходимую им кассету «меморекс».

Была уже половина второго, и стоял такой ясный день, что они решили кататься на лыжах до самой темноты. Лауре было все равно, что снег уже почти превратился в слякоть, особенно на маленькой высоте, да она была и не в той форме, чтобы кататься по самым интересным, но сложным трассам. У нее была отличная компания, пейзаж — обворожительный, а скорость — стремительная. Ей нравилась физическая нагрузка, нравилось ощущать, как собственное тело с ней справлялось.

Вернувшись домой, Лаура чувствовала приятную усталость и прилив энергии, о которых обычно повествуют женские журналы и которых почему-то невозможно достичь многочасовой домашней уборкой. Подруги долго не могли решить, готовить ли ужин самим или куда-нибудь сходить. Остановились на домашней пицце.

Вдруг Лаура вспомнила о приглашении Бониты.

— Вообще-то, мы можем отправиться в «Альпино-Рум» и получить бесплатный ужин. Бонита приглашала ее послушать. И пообещала оплатить ужин на двоих. Заодно вернем ей вещи.

Вики согласилась, но заметила, что «Альпино-Рум» — самый популярный ресторан в городе.

— Можно позвонить туда в субботу в шесть вечера и зарезервировать места, но это далеко не означает, что попадешь внутрь.

Лаура подняла трубку: