Бросая вызов

— Лучше мне, чем Казани, Лаура. Ему было бы слишком хлопотно приезжать в Сакраменто специально, ради беседы с вами. А мистер Казани не любит лишних хлопот. Поэтому он может захватить с собой пару помощников. И попросит их подержать вас, пока он будет щекотать вам животик своим ножичком, чтобы вы стали покладистее.

Если он упомянул имя Казани с целью припугнуть ее посильнее, то добился своего. Лаура задрожала всем телом.

И это не ускользнуло от его внимания.

— Когда ваша мать познакомилась с миссис Олбрайт?

— Несколько недель назад. В день похорон Холлистера.

— И раньше вы с ним не встречались?

— Нет. Сегодня наша первая встреча. Послушайте, Арт неплохой парень. Он…

— Если бы меня интересовало ваше мнение, я бы вас об этом спросил. Вы встречались с Бонитой Фрэнкс хоть раз за последние две недели?

— Нет.

— Говорили по телефону?

— Нет, — ложь была автоматической, инстинктивной. Она уже почти ничего не соображала.

— А от нее я слышал другое.

Озноб усилился. Клементе мог говорить о ней со всеми, кого она знала.

— Зачем вы спрашиваете, если сами все знаете?

— Чтобы проверить, насколько вы искренни. А теперь придерживайтесь фактов, Лаура. И проживете много лет. О чем вы говорили с Бонитой?

Лаура потеряла дар речи. Если Клементе уличает ее во лжи… А если он проболтается Боните, а Бонита…

— Я жду. Отвечать придется либо мне, либо Казани. Выбирайте.

— Мы… говорили о делах, — наконец, нашлась Лаура. — У Бониты был страховой полис на жизнь Холлистера. Он захотела узнать, когда будет оплачен чек.

— И это все? Больше вы ни о чем не говорили?

Она тупо смотрела в пространство, пытаясь сообразить, что лучше: солгать или сказать правду. И не находила ответа.

— Я не знаю. Не помню.

— А вы подумайте получше, — безжалостно сказал он.

— Я не могу. У меня была тяжелая неделя… Мой развод… И перемена работы… У нее кружилась голова, она задыхалась. Ни о чем существенном мы не говорили. Я просто не помню. Клянусь вам, что это правда.

— Неужели? Тогда зачем вы подъезжали к дому Бониты? Это вы, надеюсь, помните?

Он был в такой ярости, что Лаура помолодела от ужаса. Она оперлась на мойку. Боже, он заметил той ночью «бронко» и каким-то образом выяснил, что это машина Вики. Он знал, что она видела его «порше» и догадалась, что он был Бониты. И это страшно его беспокоило.

— Да, — призналась она.

— Что вы там делали?

— Мы просто проехали мимо. И все. Мне хотелось взглянуть на ее дом.

— Зачем?

— Просто так. Она должна была получить большую страховку. Мне стало интересно, как она живет. Насколько сильно вскоре изменится ее жизнь.

Еще немного, и она не выдержит: разрыдается или набросится на него с кулаками.

— Я хочу выйти отсюда. Пропустите меня.

Майк направился в ее сторону. Она приросла к раковине. Бежать ей было некуда Он подошел так близко, что их тела соприкоснулись. Она хотела отодвинуться, но боялась выпускать его из виду. Она знала, что это бессмысленно — он не посмеет и пальцем ее тронуть в доме, набитом гостями, а если и сделает это, какая разница, с какой стороны на нее нападать. Но сейчас она не могла подчиняться логике, работали одни рефлексы.

Майк погладил Лауру по щеке и мягко сказал:

— Вы помните, что я сказал вам в самом начале разговора?

Да она не в состоянии была вспомнить, что он говорил десять секунд назад. Его прикосновение настолько не согласовалось с предыдущим разговором, что она чуть не поперхнулась.

— Удалось мне напугать вас до полусмерти?

Еще как удалось?

— Да. Позвольте мне уйти.

— Еще минуточку. Я хочу дать вам один совет. Не расспрашивайте никого об убийстве Холлистера. И держите свой носик подальше от моих личных дел. И не вздумайте обсуждать наш разговор с друзьями. Договорились?

— Да, — сказала Лаура. — Договорились.

Майк отпустил ее и отошел в сторону. Она выскочила из комнаты и забежала в туалет, захлопнув за собой дверь Потом наклонилась над раковиной, и ее стошнило.

Пришлось расстаться с большей частью великолепного ужина, но, к счастью, уборная Чарли Холлистера была идеально оборудована для подобных случаев. Она разыскала желудочные таблетки в аптечке и банку моющего порошка под раковиной и воспользовалась и тем и другим.

Потом Лаура умылась, подправила макияж и привела себя в божеский вид, хотя продолжала чувствовать легкую тошноту. Трясущаяся, взмокшая и «напуганная до полу смерти», она, как всегда, пыталась отыскать выход из лабиринта. Но на сей раз безуспешно.

Что ей делать? Помалкивать в тряпочку и молить Бога, чтобы ее оставили в покое? Обратиться в полицию за помощью? Подвергает ли она своих детей такой же опасности, что и себя? Почему Клементе так интересуется ею? Что, по его мнению, она может знать и почему его это так беспокоит? Означает ли косвенно проявленный к ее персоне интерес со стороны Томлинсона, что она видела больше, чем думает, но пока еще этого не осознала?

Она не могла найти ответов ни на один из поставленных вопросов. Последние несколько недель были насыщены событиями, внешне никак не связанными. Ей необходимо все обсудить с Вики. У Вики трезвая голова и четкая логика. Она обнаружит то, что упустила Лаура.