Бронированные жилеты. Точку ставит пуля. Жалость унижает ментов

Глазок на двери был прикрыт. Но это ничего не значило.

" В камере — все равно, как в аквариуме. Со всех сторон тебя видать…»

Он покосился на собеседника, тот спокойно болтал о вещах, которые говорят только на ухо и то — человеку, которому доверяешь…

— Земляк… — Залетный присел рядом с Николой. — Меня сейчас нагонят… Дежурный сказал.

— Ну!..

Никола вступил в разговор нехотя.

— А утром придет телеграмма. Есть санкция на арест и этапирование. Меня ищут. Они там в Нерехте уже во всю сейчас бегают. А у меня в Москве ни хаты, ни надежных кентов. Помоги…

МЕНТЫ. ИГУМНОВ, ЦУКАНОВ

Машина, которую дежурный послал за Игумновым, все не появлялась. Игумнов поглядывал на часы.

У дома Ельцина, напротив, он снова увидел людей из Главного Управления Охраны КГБ: парень с девахой косили под влюбленных, мужик в коже на углу вроде ловил машину и все не мог поймать….

«Что толку , — Игумнов подумал о звонке из дежурной части, — если одни здесь всю ночь без сна, а другие за бутылку коньяка готовы отпустить из–за решетки кого–угодно…»

Он думал о Николе.

Забирать из 33–ьего его надо было как можно скорее. Данные Ефима Анчиполовского мгновенно опровергались при детальной проверке на месте.

Так уж все получилось.

На жилплощади Анчиполовского были прописаны в Москве картежники — и Эдик, и Муса. Этот адрес и данные хозяина попали в руки Игумнова и Качана, когда они через катал–кавказцев разыскивали таксистов–убийц.

Настоящему Анчиполовскому, в сущности, это было до лампочки. У него на все случаи жизни имелось железное алиби — свидетельство медперсонала психобольницы, где он был заключен как хроник… И все–таки…

Игумнов продолжал моделировать события.

" Бойцы из 33–его пытались узнать, с кем разговаривал Никола. Своей проверкой по телефону они ничего не добились. Теперь могут послать людей к Николе домой…»

Удивительно было другое.

" Почему? Зачем?!»

Эка невидаль — задержанный уголовник–завскладом позвонил шефу по поводу завтращней отгрузки! Почему это вызвало явно неадекватную реакцию? Почему пытались засечь телефон, по которому тот звонил?!»

Обычно никогда этого не делали.

" Почему такой интерес?!»

Связано с тем, что Никола должен был встретиться с Волоком ?! Или что–то еще?!

За себя Игумнов не беспокоился.

Телефон был зарегистрирован на отца жены, известного человека, бывшего члена ЦК и Правительства. Тот умер задолго до того, как начальник вокзального уголовного розыска появился в его номенклатурных аппартаментах.

Здание принадлежало Управделами ЦК и значилось на оперативном обслуживании КГБ СССР.

" Сюда им не дадут сунуться. Просто не подпустят!»

Машина наконец появилась — от Тверской–Ямской показался свет фар.

" И часа не прошло…»

— Далеко поедем? — как ни в чем ни бывало спросил водитель–милиционер. Свои водительские права он получил в Подмосковьи, теперь осваивал столицу.

— В 33–е.

— В жизни не был…

— Вам тут не страшно. — Водитель положил глаз на светлобежевый кирпич рядом с замкнутой в каре ЦКовской постройкой, где жил прибывший из Свердловска новый первый секретарь МГК. — Не то, что в Чертанове… — он тронул машину с места. — Сейчас ориентировка прошла. Пенсионеров — мужа и жену — прихватили в квартире ночью. Пытали! Сто с лишним телесных повреждений…

До 33–ьего было недалеко, но сначало надо было подобрать по дороге Цуканова.

Он жил тоже в той стороне, в конце Ленинградского проспекта.

Ленинградка была рядом.

Проспект выглядел пустынным.

— Вон и Цуканов маячит … — заметил водитель.

Рядом с закрытым еще магазином «Диета» виднелась одинокая фигура с отвисшим как боченок, брюшком. Водитель резко затормозил:

— Карета подана, товарищ майор…

— Рано встаете! — Цуканов плюхнулся на заднее сиденье. — В руке он держал черный кейс–дипломат. — А чего Качан? Не поехал?

Проще, конечно, было захватить Качана — он был под рукой. На вокзале.

— С тобой веселее…

— Не оказался на месте ?! — Цуканов моментально просек. — Жена у него в ночной. Ясно!

Борькин роман не был ни для кого секретом.

Водитель погнал дальше.

— От Карпеца ничего не было? — поинтересовался Игумнов у зама.

— Он звонил мне домой.

— Что там?

— Ни Мусы, ни Эдика не видел. Я сказал, чтобы с утра был у «Аленького цветочка»… — Цуканов оглянулся. За ними, не отставая шли «жигуль» и «волга» — «двадцатьчетверка». — Эти, за спиной… Давно они за вами?

— Да нет… — Шофер отозвался беспечно. — Только появились.

— Следи, чтобы нам не сели на хвост.

— Обязательно, товарищ майор. — Милицонер мигнул в зеркальце над рулем.

Водители давно уже заметили цукановский прикол: он считал, что его постоянно пасут. То ли КГБ, то ли министерские, не не уголовники.

В 33–ьем их уже ждали.

— Доброе утро…

Майор–взяточник улыбнулся — на щеках тотчас обозначились симпатичные ямочки.

Игумнов его таким себе и представлял: пухлявый рот, оттопыренный передними резцами, как у кролика.

В углу на диване кто–то спал, закрытый милицейской шинелью. Из под шинели виднелись согнутые в коленях ноги в белых носках.

" Кинутый»… — догадался Игумнов.

У коммутатора оперативной связи возился лейтенант — помощник дежурного.

— Насчет Анчиполовского? — уточнил майор.