Броненосные крейсера типа “Адмирал Макаров”. 1906-1925 гг.

Схожей оказалась судьба мичмана с “Баяна” Г.Р. Греве (1892–1937). В 1928 г. он был слушателем курсов классов. Комиссары не могли не взять на заметку классово чуждого дворянчика, знавшего еще и три иностранных языка, и в неблагонадежном списке поместили мичмана под № 60, где значилось, что он: “Дворянского происхождения, из коего не выйдет красного командира, и политически неблагонадежен”.

Затем его перевели в категорию “заведомо вредных” и аттестовали еще проще: “В нем видно отвращение к коммунистам, что явствует из его отношения к членам коллектива соединенных классов. Часто очень едко отзывается о Советской власти и находит, что она ничего не в состоянии сделать. Пропитан традициями “старого офицерства”. (РГА ВМФ, ф-р. 1, оп.4, д.31, л. 303).

После таких характеристик думать о продолжении образования не приходилось и судьбу его, как и тысяч других бывших офицеров, приходилось считать потерявшейся. Только недавно, перелистывая в Санкт- Петербургском “Доме книги” на Невском проспекте третий том “Ленинградского мартиролога” за ноябрь 1937 г. (С-Пб, 1998, с. 108), автор по какому-то странному наитию среди имен более 4000 человек, в числе репрессированных увидел фамилию Григория Романовича Греве. Будучи помощником ледокола “Силач”, он был арестован 4 октября 1937 г. и расстреляй 5 ноября 1937 г.

“Разоблачили” каким-то образом оставшегося в кадрах Красного флота офицера “старорежимного полковника” И.Н. Дмитриева (1877-?). Он, мичман с 1896 г., штурманский офицер 1 разряда с 1902 г., прошел долгую тихоокеанскую службу на транспорте “Якут”в 1898 г. на канлодках “Кореец”в 1898–1900 гг., “Манджур” в 1900–1901 г., на броненосце “Севастополь” в 1901–1902 г. Старшим штурманом военного транспорта “Анадырь” провел этот уникальный корабль в его почти фантастической цусимской и последующей одиссее 1904–1906 гг. В 1908–1909 гг. был старшим офицером “Адмирала Макарова”, в 1909 г. — флагманским штурманским офицером штаба начальника Балтийского отряда. Командовал посыльным судном “Бакан”, миноносцами, в 1915 г. новейшим эсминцем “Победитель”. В 1911 г. окончил авиационную школу, в 1918–1920 гг. был начальником управления морской авиации, в 1922 г. преподавал штурманское дело в Академии. Как о деле давно решенном, фильтрационная комиссия записала его как “сын офицера” (“исправлено на “дворянин”) и “неблагонадежен” и посадила в харьковскую следственную тюрьму ВЧК. Дальнейшая его судьба остается неизвестной.

Братья Бутаковы — Александр (1861–1917, матросы) и Алексей (1862-?) Григорьевичи вошли в историю успешно служившими потомками славной флотской фамилии. Оба в одно время командовали сначала эсминцами класса “Доброволец’’ (“Всадник” в 1906–1907 г., “Гайдамак” в 1906–1907 г.), а затем крейсерами (“Паллада” в 1908–1912 гг. и “Баян” в 1910–1913 гг.).

Многообещающим было и начало династии братьев Бельбровых. Дмитрий (1885-?), Алексей (1889-?) и Андрей (1894-?) Павловичи начинали служить в одно время — мичманами в 1907,1909,1914 гг. Старший уже в 1910 г. кончил штурманский класс, состоял в Гвардейском экипаже, младший штурманским офицером “Адмирала Макарова” участвовал в спасении жителей Мессины в 1906 г., владел французским и немецким языками. В 1916–1917 гг. в чине ст. лейтенанта был и и.д. старшего офицера на крейсере “Олег”.

То страшное время избрало судьбы Белобровых для демонстрации произвола и беззаконий. В августе 1921 г. перед всеми тремя братьями “гостеприимно распахнули” ворота Ярославская, Бутырская и Владимирская тюрьмы ВЧК. Об этом позаботились их комиссары по месту службы. Об одном младшем помощнике главного артиллериста штаба Морских сил (быв. ст. лейтенанте) написали: “Бывший гвардейский офицер флота. Неблагонадежен.” О другом — “политически неблагонадежен”, и этого оказалось достаточно для заключения в тюрьмы. Флот тогда сумел отстоять своих специалистов, и двое братьев Белобровых, претерпев муки и унижения, смогли в 1922 г. вернуться к месту службы. Но “органы” терпеливо выжидали, и в 1930 году новая волна шпионских репрессий по хорошо отработанным к тому времени схемам назначила двум братьям каторжный труд на Ухта-Печерских лагерях. Но когда выяснилось, что флот без специалистов оказался в состоянии паралича, офицеров начали из лагерей возвращать.