Бронебойный диалог

– Ну, хотя бы тех, кто забирал Ламис и дочерей.

– Не видел. Мое дело маленькое. Я всего лишь был на подхвате у Атари. Вот Диар, тот знал узбека, хозяина дома.

Седов покачал головой, но ничего не сказал.

– Хорошо, – кивнул генерал, – примем пока твою версию. Что было утром?

– Утром на такси мы доехали до аэропорта.

– Долго ехали?

– Не очень.

– Дальше?

– А дальше нас взяли.

– Как это произошло?

– Неожиданно. Я проверял подходы к аэропорту, зал ожидания, подошел к Атари. Тут налетели местные полицейские. Атари убили, меня арестовали.

– На этом моменте подробнее.

– Как подробнее?

– Почему группа захвата применила оружие?

– Не знаю. Их старший выстрелил в Атари, и все!

– У подельника было при себе оружие?

– Нет! Нам же надо было пройти досмотр, а как его пройдешь с оружием?

– Тогда почему в Атари стрелял командир группы захвата?

– Не знаю. Выстрелил, и все. Может, ему показалось, что у Диара есть ствол.

Александров взял со стола лист бумаги:

– Это отчет группы захвата о проведенной акции вашего задержания. В нем командир группы утверждает, что вынужден был открыть огонь по Атари, так как тот, увидев группу, выхватил пистолет «ПМ».

– Повторяю, у Атари не было пистолета.

– Получается, его застрелили ни за что?

– Не знаю.

– Почему же тебя не убили?

– Не знаю!

Александров достал второй документ:

– Это заключение экспертизы, экстренно проведенной после твоего задержания. Предмет экспертизы – нож, обнаруженный у тебя. Надеюсь, ты не будешь наивно заявлять, что нож тебе подбросили?

– Нет, нож мой.

– Так вот на нем обнаружены на рукоятке твои отпечатки и кровь сержанта милиции и хозяйки дома. Что ты на это скажешь?

– Скажу, что передал нож Атари.

– Как насчет отпечатков пальцев?

– После того как Диар убил милиционера и женщину, он, видимо, протер рукоятку и отдал нож мне. Поэтому на рукоятке мои отпечатки.

Александров отложил документы, взглянул на Белоногова. Тот повернулся к Седову:

– У тебя, подполковник, есть вопросы к задержанному?

– Есть, но я бы предпочел задать их ему без свидетелей.

– Это кто здесь свидетели? – возмутился генерал.

Но Александров понял Седова:

– Дмитрий Сергеевич, пусть Седой поговорит с Берхуни, а мы пока пойдем, кофе выпьем.

– Ну, если ты считаешь, что Седова можно оставлять с «духом», пусть говорит. В конце концов, здесь ты начальник, – пожал плечами Белоногов.

– Вот и договорились. Идемте, господа.

Александров, Белоногов и Трепанов вышли из кабинета.

Берхуни занервничал, оставшись наедине с командиром отряда спецназа, разгромившего в Афганистане базу террористов и уничтожившего Хатима с Абдаллой Муштаком.

Седой, проводив взглядом начальство, резко встал, подошел к Берхуни, схватил его за подбородок и рывком поднял его голову:

– Ты кого, пес, решил провести? Меня, который собственными руками удавил не один десяток таких, как ты, шакалов?

– Я… я сказал, как было.

– Да? Ты бы еще заявил, что тебя вынудили работать с Атари, пригрозив в противном случае убить семью. Не додумался?

– Меня…

– Заткнись, сука, и слушай внимательно. Мне плевать, какое решение по тебе примут генералы, но если ты прямо сейчас не расскажешь мне, как все было на самом деле, не назовешь имя хозяина дома в Самарканде, не скажешь, кто «из-за речки» забирал семью, то до завтрашнего утра не доживешь. Я лично приду к тебе в камеру ночью, и ты пожалеешь, что родился на этот свет. Я заставлю тебя жрать свои собственные кишки. Ну, тварь? У тебя один-единственный шанс сохранить жизнь.

Берхуни, зная, на что способен командир отряда спецназа, сдался. Он не хотел умирать. Тем более смертью страшной, мучительной, которую прочитал в глазах Седова, хотя Валерий, естественно, блефовал.

– Ладно, ладно, я скажу, я все скажу, но только в присутствии генералов и при гарантии, что мне сохранят жизнь.

Седов с ненавистью смотрел на террориста, как бы обдумывая его условия. Берхуни не выдержал этого взгляда, в котором таился холод смерти. Наконец Валерий отпустил его:

– Хорошо. Пусть будет так. Но если ты хоть в мелочи солжешь, я это пойму, и тогда жди меня ночью в гости, понял, пес шелудивый?

– Понял!

Седов достал телефон, набрал номер Белоногова:

– Дмитрий Сергеевич, Сангар Берхуни решил изменить данные ранее показания.

– Мы идем, Валера.

Глава шестая

Александров, Белоногов и Трепанов вернулись в кабинет.

– Значит, господин Берхуни решил изменить показания? – спросил заместитель директора Службы внешней разведки.

– Так точно, товарищ генерал-лейтенант, – ответил Седов.

– Ну что ж, мы слушаем.

Офицеры заняли свои прежние места за столом.

– Говори! – приказал Седов.

– Я расскажу все, что знаю, но мне нужны гарантии, – поднял голову Берхуни.

– Какие ты хочешь получить гарантии? – поинтересовался Белоногов.

– Гарантии безопасности.

– Тебя никто не тронет, – сказал Александров, – этого достаточно, мы внимательно слушаем тебя.

– В Джизаке мы должны были похитить семью Ниврая, – начал Берхуни.

– Это нам известно.