Брод через Великую реку. Книга 1

– Глеб, Аня, познакомьтесь, это мой Сашка! – с чувством произнесла она, подталкивая его вперед, когда ко мне подошла Аня. – Оказывается, у него и у меня один и тот же день рождения – 17 ноября 1961 года. Он, как и я, родился в девять часов утра. И фамилия у него та же – Порошин! Вот только мы никак не можем определить, кто из нас старше!

– А чего тут думать? – говорю, улыбаясь. – В каких городах вы родились?

– Я в Омске… – Пашка показывает на Сашку. – А он – в Томске.

– Поскольку солнышко встает раньше в Омске, то ты, Пашка, и есть командир! Согласны?

Пашка кивает, а Сашка добавляет. – Это справедливо!

– Мы вам палатку приготовили! – тихо на ухо Пашке шепнула Аня.

– А ты, подружка, Глеба не обидела?

– Не обидела! – улыбаясь, отвечаю. – Я слышал ваш шёпот! Сашка, а ты почему не сначала с нами?

– Ёлы-палы, не железная дорога, а шарашкина контора! – оправдываясь, говорит он. – Поезд ползёт как черепаха и постоянно ломается!

– А когда вышел, он тут же хорошо заработал? – улыбаясь, спрашиваю Сашку, думая про себя. – Уж очень это напоминало появление Пашки…

– А откуда ты это знаешь?

– Просто я знаю одну особу, у которой было то же самое, вот и всё!

Когда до него дошло, он посмотрел на Пашку.

– А мы теперь расставаться не можем. – неожиданно выпалила Пашка, взяв его за руку. – А то опять что-нибудь случится!

Все засмеялись.

– Ничего вы не понимаете! – чуть было не рассердилась Пашка, но, увидев, что никто и не сбирался их обидеть, добавила. – Когда мы вместе, наша энергия взаимно гасится и ничего не случается, но стоит нам расстаться…

– Нет уж, вы, пожалуйста, не расставайтесь! – чуть ли не голос воскликнули мы с Аней. – Мы уже достаточно накупались. Лучше идите-ка в свою палатку, а мы пойдём собирать сухостой для костра!

Когда мы шли по поляне к утёсу, цветы сами, почему-то, просились в руки. Я подавал Ане то колокольчики, то Иван-чай, то ещё какие-то цветы.

В какой-то момент, заприметив парочку толстых деревьев, неожиданно услышал знакомый женский голос и тут же приложил палец к губам, чтобы Аня была осторожна и не говорила громко. – Женька, скотина, алкоголик проклятый! Ты ещё долго будешь плестись?

– Ну, так и шла бы без меня… – это уже Женькин голос. – Тебе же вожжа под хвост попала, а не мне!

– Не боялась бы, дак и пошла бы без тебя! До сих пор мурашки по спине бегают…

– А чё те бояться? – в голосе Женьки послышались нотки насмешки. – Чай не впервой… Ты сама десяток уделаешь: ишь какая ненасытная! Тебе всё давай, давай. Ну чё ты сюда потащилася?

– Не твоё дело! – огрызнулась Тамарка и повысила голос. – Да двигайся ты скорее! Надо то место до восхода щёлкнуть! Дай бог память, куда этот придурок вещь кинул?

– Дался тебе этот Богомолка! Те чё, других брошек не хватает? – Женька устал и тянул время как мог. – У тя итак куры денег не клюют. Купила бы!

– Заткнись! Ничего ты в этом деле не понимаешь… – Тамарка явно была расстроена. – Это прабабушкина вещь. Из-за неё она и погибла. Я буду не я, если не достану!

– А ты что, доставать её собралась? – легкий хохоток и пауза. – Вот, дурища, провалиться мне на этом месте! Только ненормальный здесь искать что-то будет…

– А тебя никто это делать и не просит… – возмущенно произнесла Тамарка. – Тебя всего-то просят проводить меня до утёса. А там я без сопливых обойдусь!

Голоса удалялись, оставляя после себя неприятный осадок и множество вопросов.

– Что будем делать? – Аня с тревогой посмотрела на меня, а потом на Тамарку и Женьку. В голосе её зазвучала тревога.

– А ничего, пусть фотографирует! Мне нет никакого дела до этого Богомола… – перевожу разговор на другую тему, чтобы хоть как-то успокоить Аню. – Давай-ка лучше займёмся баней! Ты знаешь, что такое настоящая баня?

– Нет. Я обычно в ванне купаюсь, а в баню хожу только изредка. Но не парюсь!

– Ага, так значит, ты никогда по-хорошему и не парилась? – и удивился и обрадовался я. – Тогда сегодня ты узнаешь, что такое настоящая баня! Обещаю…

Поскольку огонь уже был зажжен, а дрова нарублены и помещены в печь из круглых камней, то оставалось только ждать, когда они как следует накалятся. Уже через некоторое время вода, брошенная на камни, шипела и брызгалась.

– Установить колья и натянуть полог! – крикнул Григорич нам с Володей Один, довольный состоянием дела.

Мы принесли колья, расставили и забили их, а потом пошли за пологом для бани. Он лежал в отдельном большом мешке, который всегда был привязан к плоту, и по сути никто даже и не знал, для чего мы этот мешок с собой возим.

– Нет, мужики, рановато, дак кажись, ишшо… – и словно подтверждая свои слова, он вылил стакан воды прямо на камни: вода зашипела, но испарялась плохо. – Подождем часок ишшо, а то на всех его не хватит…

Мы тут же бросили полог и уселись на пригорке рядом с Аней и Надей. Подошли Пашка и Сашка.

– Слышь, Глеб, мне никак не даёт покоя случай с Богомолом… – произнесла она, садясь рядом с Аней. – Ну, тот, что произошёл сегодня.

– И что? – вообще-то, и сам я о нём сейчас думал.

– А то… Ты видел искрящееся красное облачко, идущее к Тамарке, от которого её глаза сразу стали красными?