Брюсов

…льнет рыба к свинцовому грузилу.

Между тем, все рыбаки знают, что рыба на солнце льнет и играет с леской, с поплавком, но никак не с грузилом, которое лежит на дне.

Как-то дожидаясь Валерия Яковлевича (я в то время делал с ним и с поэтессой Львовой перевод стихов Лафорга), я увидал на столе подаренный мною томик «Футуризма». Я начал его перелистывать. Против ряда абзацев были пометки Брюсова, а рядом с «грузилом» было четко написано: «бывает». Я не знал, что бывает? Думал, что Брюсов признал свою ошибку. Когда Брюсов вернулся домой, я спросил его о значении пометки. Он ответил:

– Спрашивал рыбаков. Говорят, что когда пруд не глубок, то рыба играет и с грузилом.

– А вы сами видели, Валерий Яковлевич?

– Если писать только о том, что сам видишь, тогда не надо ни читать, ни говорить с людьми. <…>

Вообще надо сказать, что прямота Брюсова создала ему больше врагов, чем это нужно для одного человека. Брюсов всегда оправдывался:

– В жизни я могу солгать, если это надо; ну как, например, не солгать женщине? Но в поэзии не могу. Если врать в стихах, то не надо писать. Правдивость и мастерство в поэзии часто значат больше таланта. Гений — это искренний талант (Шершеневич В. С. 457—459, 466).

В 1912 году в числе книг, готовящихся Брюсовым к печати, издательством «Мусагет» была объявлена: Павлин из Пелы. Эвхаристикон богу. Автобиография неудачника V века. Перевод в стихах, размером подлинника, с предисловием и историко-литературными примечаниями Валерия Брюсова. <Книга эта издана не была.> (Каталог изд-ва «Мусагет», 1912 г.).

В 1912 году Брюсов объявил о подготовке следующих работ: «Краткий очерк законов русского стиха». (В изд. «Скорпион»). – «Энеида Вергилия». Перевод с латинского гекзаметрами и вступительная статья. (В изд. М. В. Сабашникова). – «Перед сценой. Заметки и соображения зрителя». – «Мой Пушкин. Собрание статей и заметок, посвященных жизни и произведениям А. С. Пушкина». – «Сны человечества. Лирические отражения жизни всех народов и всех времен». – «Девятая Камена. Собрание стихов с 1912 г.» [192](Библиография Валерия Брюсова. М., 1913. С. 6).

Основная идея «Снов человечества» — отображение лирики всех времен и народов, от наивной поэзии первобытных племен до утонченных претворений сложных переживаний человеческой души наших дней… Размеры «Снов человечества», конечно, колоссальны, — в этот цикл войдет не менее 3000 стихотворений.

– Здание, воздвигаемое мною, — говорил Брюсов во вступительном слове перед чтением «Снов человечества», — так велико, что я не знаю, успею ли я его достроить.

Сначала поэт хотел осуществить свою мысль, дав отдельные переводы наиболее типичных для каждой эпохи авторов. Но затем изменил это намерение. Исходя из тех соображений, что в каждом поэте индивидуальность превалирует над временем, и стремясь дать полную картину переживаний не отдельных личностей, но всего человечества, Брюсов отказался от переводов, решил передать лирику всех времен в своем собственном претворении.

Что же касается языка «Снов человечества», то в этом отношении целью автора, по его собственным словам, было показать, как выразил бы свои чувства тот или иной поэт,

если бы он писал на языке Пушкина и наших прозаиков-классиков (Сны человечества <Инф. заметка о выступлении Брюсова в Обществе свободной эстетики> // Русское слово,

1913. 16 нояб. № 265).

«Сны человечества» — первый том длинной серии моих стихотворений, которые должны будут отобразить лирические песни, какие только существовали на земле со времен

мифических народов Атлантиды до наших дней… Быть может, Вы не забыли, что дали мне разрешение (высоко мною чтимое) посвятить Вам этот труд, который будет моим главным трудом, если мне удастся его закончить (Маргарян А. С. 528).

С замечательным упорством и трудолюбием он работал над книгой, которая не была — да и вряд ли могла быть закончена: он хотел дать ряд стихотворных подделок, стилизаций, содержащих образчики «поэзии всех времен и народов»! В книге должно было быть несколько тысяч стихотворений. Он хотел несколько тысяч раз задушить себя на алтаре возлюбленной Литературы – во имя «исчерпания возможностей», из благоговения перед «перестановками и сочетаниями» (Ходасевич В. С. 44).

Малоизвестно, что Брюсов переводил Апулея. Об этом не упоминается ни в одной брюсоведческой работе. Между тем, 11 марта 1913 года Брюсов прочитал на заседании Русского Спиритуалистического общества в Москве три своих перевода из Апулея: о детском ясновидении — из защитительной речи Апулея, отрывок из трактата «О демоне Сократа» и, наконец, «Мысли о Боге» — из книги Апулея «о мире». Совершенно очевидно, что брюсовский подход к Апулею существенно отличается от традиционного. Брюсовский Апулей, мистик и телепат, — личность, имеющая мало общего с тем Апулеем, которого «читал охотно» в садах лицея Пушкин (Дербенев Г. С. 27).