Брюки мертвеца (ЛП)

Меня мало что нервирует в работе. Конечно, находить проститутку диджею — в порядке вещей для моего морального компаса в эти дни. Но когда диджей — молодая девушка, которой нужна компания другой молодой девушки, это выходит за границы моих возможностей и зоны комфорта.

— Слушай, Эмили...

— Зови меня DJ Night Vision!

Как реагировать, когда молодая девушка с черными волнистыми волосами, очаровательной родинкой на ее щеке и большими, как бассейн, глазами смотрит на тебя так, будто у нее прибор ночного видения? Однажды она говорила, что ее мама была цыганкой. Это удивило меня при встрече с ее отцом, Майки, который выглядел как чистокровный защитник Английской Лиги. Я понимаю, почему они расстались. Ее псевдоним стал для крайне важен, когда она услышала, что я зову Карла N-Sign и Конрада Technonerd.

— Слушай, DJ Night Vision, ты — красивая девушка. Любой парень, — я поправляю себя, — имею в виду, девушка, или человек в здравом уме, хотели бы переспать с тобой. Но мысль о том, что ты трахаешь шлюх на шпильках, пока я лежу в другой комнате с хорошей книгой, вгоняет, блять, в депрессию. И потом в депрессии будешь ты, потому что придется врать Старре.

Девушка Эмили Старра — высокая, красивая, с черными, как у вороны, волосами студентка-медик. Если хорошо подумать, это не тот вид девушки, которой хотелось бы изменять, но красота не защищает от такой участи. Бывшая Карла, Хелена, — потрясающая, но это не остановило этого странно выглядящего пиздо-альбиноса от траха со всем, что ему улыбается. Эмили, сметая волосы с лица, поворачивается на пятках и смотрит на ребят. Карл оживлен, машет руками, ругается с Мигелем: его голос громок и полон мощи. Я, блять, надеюсь, что пизда не пытается похерить наш гиг. Конрад смотрит на все это с бесстрастным видом, запихивая халявные орешки в рот. Эмили поворачивается ко мне, тихо, но сурово говорит:

— Ты волнуешься обо мне, Марк?.

— Конечно да, детка, ты мне почти как дочка, — беспечно говорю я.

— Да, та которая зарабатывает для тебя, а не та, для которой нужно оплатить колледж, так ведь?

Эмили Бейкер, Night Vision, к слову, делает не так уж много денег. За некоторыми исключениями, девушки-диджеи не слишком популярны. Когда у меня был клуб, я забронировал Лизу Лауд, Конние Лаш, Марину Ван Рой, Дэйзи, Принцессу Джулию и Нэнси Нойз, но за каждой из них были хиты, которые стоили того, чтобы их забукировать. У девушек-диджеев частенько нет вкуса, и они играют старую-добрую хаус-музыку. И у них есть жизнь. Даже тех, у кого ее нет, все равно сложно сломать — индустрия крайне сексистская. Если они некрасивые, их никто не станет принимать всерьез — полный игнор от промоутеров. Если же они красивые, их также никто не будет принимать всерьез — и их проклянут промоутеры.

Я не буду упоминать конкретный трек или студию — это расстроит Эмили; она замечательная, но неуверенная, а я никому не должен давать уроки жизни. У меня больше хлопот с диджеями, чем с моим ребенком — разница в том, что я сильнее стараюсь ради первых. Когда я говорю людям, чем занимаюсь, тупые пезды думают, что это гламур. Да пиздец! Мое имя — Марк Рентон и я — шотландец, который живет между Голландией и Америкой. Бóльшую часть своей жизни я провел в отелях, аэропортах и на телефонах с е-мейлами. У меня около $24 000 на аккаунте в «Ситибанке» в США, €157,000 в «АБН АМРО» в Нидерландах и £328 в «Клаудсдейле» — шотландском банке. Если я не в отеле, моя голова лежит на подушке в квартире с видом на амстердамский канал или в получасе пешком от океана в Санта-Монике. Намного лучше, чем пополнять полки в супермаркете, выгуливать собаку богатого уебка, или вылизывать жопы уебанов. Только в последние три года я начал зарабатывать серьезные деньги — с момента, когда Конрад выстрелил.

Мы закругляемся и едем на такси до клуба. Конрад редко нюхает кокаин или закидывается экстази, но зато он тоннами курит траву и жрет, как конь. Также у него нарколепсия; он засыпает в приемной рядом с зеленой комнатой, довольно оживленным местом, наполненным диджеям, менеджерами и журналистами. Я иду в бар с Мигелем, чтобы обсудить дела, а когда возвращаюсь через сорок минут проведать своего супер-диджея, что-то не так.

Он лежит на боку, руки скрещены, но... что-то у него на лбу.

Это... это ебаный дилдо!

Я аккуратно тяну дилдо, но, похоже, он накрепко прилип. Конрад дергается, низко рычит, но глаза по-прежнему закрыты. Отклеивайся.

Блять! Какого хуя?..

Карл! Он в диджейской будке. Возвращаюсь в зеленую комнату, где Мигель разговаривает с Эмили, которая должна уже выходить на сцену.

— Кто, блять... Там, его голова... — я показываю, Мигель идет разглядывать, а Эмили безучастно пожимает плечами. — Карл... Пизда...

Я вылетаю из будки ровно в том момент, когда Карл заканчивает сет для неблагодарной публики с полупустым танцполом. Эмили стоит позади меня, готовая заменить его.

— Иди сюда, уебок, — я хватаю его за запястье.

— Что за нахуй?

Я тащу его из будки через зеленую комнату в приемную. Показываю на все еще супер-дремлющего, дилдоголового голландца.