Читаем Бритва Оккама в СССР полностью

Соломин, чтоб его, объявился в самый неподходящий момент: жёлтый милицейский жигулёнок проехал мимо скверика, и потому я резко свернул беседу.

– Не, ребята. Не так сразу. Давайте-ка завтра, вечерочком, на этом самом месте, ага?

Пацаны, уже чувствующие вкус денег, тут же согласились:

– В семь вечера, товарищ Шкипер. Вот тут, под этой ёлкой, – сказал Сеня. – Только больше чтоб – ни к кому, ага?

– Ага! – усмехнулся я.

<p>Глава 6, в которой Соломин страдает</p>

– Штунды, понимаешь? Беспоповцы! Ну, не знаю я как тебе объяснить! Ну, они как бы Библию изучают, детей крестят во взрослом возрасте, не пьют водку, не курят и жутко верующие. Но скрываются, комар носа не подточит, даже при Хрущёве во время антирелигиозной кампании им ничего предъявить не смогли за пропаганду. Пытались давить, мол, на учёбу не поступите никуда, если в комсомол или партию вступать не будете – а они плюнули и не выезжали из Букчи. Жили своим умом! У них там огуречное хозяйство – образцовое! Просто дурдом сколько огурцов! Потому и терпели их и в двадцатые, и в тридцатые, и в шестидесятые. Показатели-то нужны! А объём продукции просто бешеный, тысячи тонн! Они на хозрасчёте уже два года как, а сейчас – с этими децентрализованными закупками и вовсе расширяются до республиканских размеров. Посмотришь – одуреешь. Я по первости поверить не мог, что мы все ещё в БССР, а не где-нибудь в заграницах, когда по их тепличным плантациям проехался… В общем – съездим в Букчу, съездим, – Соломин, похоже, только и ждал повода, чтобы снова туда наведаться. – Но чёрта с два ты из них хоть слово вытянешь. Они как эти – пуритане у Вальтер Скотта, вот!

– А Яся? – спросил я. – И Антонина? Они тоже – тамошние?

– Ага, – кивнул майор. – Тамошние. В том-то и проблема.

И, кажется, он сейчас говорил совсем не о расследовании.

– И что почтальонша говорит? Ну, по поводу нападения?

– Говорит, что не помнит почти ничего. Мол, к Христоне заходила, пенсию занести. Ну, это бабка такая, ненормальная, халупа та на неё записана, но все гроши у неё Зебра берет на пропитие. Мы её тоже забрали, но толку с этой Христони ноль, несёт всякую дичь… Зебра ей то ли пасынок, то ли племянник, то ли зять вообще… Чёрт их знает! В общем, постучалась Антонина, вошла, увидела какого-то мужика в шубе – и всё. Больше ничего не помнит.

– В шубе? – не понял я.

– Вот именно! В шубе! Летом! У Христони там, конечно, народ совсем с пропитыми мозгами трётся, могли и в шубе ходить… Но никакой шубы нами найдено не было. Только польты, поеденные молью, – он так и сказал: «польты». – Но если был там пятый, тот, который из лишнего стакана пил – он мог в ней и уйти… И что мне теперь – ходить по улице и спрашивать у всех подряд, не видали ли они мужика в шубе? Скажут – всё! Поплыл Олежа! Свистнула фляга! – Соломин сделал досадливую гримасу.

Олежа? Вот так новости! Так его Олегом зовут! Сколько я Соломина знаю – год? Два? Даже статьи с его участием писал, а всё как-то по фамилии да по фамилии… Или по званию! Стыд-позор вам, товарищ Белозор! Кто тут у нас выступает за внедрение личностно-ориентированного подхода в журналистике и против загоняния… Загнания… Короче, против того, чтобы загонять эту самую личность в рамки профессиональной функции?

– Олежа, – сказал я как можно более душевным голосом, – а ты можешь спросить у Антонины в следующий раз, как встретитесь, не видала ли она в тот день лешего?

Квадратные глаза Соломина – это отдельное произведение искусства.

– Германушка, – елейным тоном проговорил он, – иди ты в жопу.

* * *

Неимоверно легко писать фантастику: можно просто взять – и придумать неизвестные или недостающие детали. Адски сложно писать фантастику: нужно придумывать чёртову уйму всего, башка запросто может разорваться на тысячу маленьких медвежат!

То ли дело реализм: что вижу, то пою. Стол, стул, дерево. Москва – столица нашей Родины. Пломбир на вытянутой руке, стекающие по пальцам капли мороженого, через дорогу – ларёк с надписью «ПИВО», тут же – короткие юбки, загорелые ножки, запах мокрого асфальта, шелест ветра в кронах деревьев, сгоревшая и зудящая кожа на шее… И читатель сразу понимает, о чём идёт речь, вполне себе натягивает сову авторского текста на глобус собственного опыта!

А каково это – писать фантастику про будущее, которое я видел собственными глазами? Как это вообще возможно: интересно и весело объяснить, как звучит дабстеп, почему Хагги Вагги – это детская игрушка, зачем в пломбире пальмовое масло, на белках глаз – татуировка, а ребёнку в пять лет – смартфон? И что такое смартфон, и чем отличается Айоэс от Андроида, шампунь Тимоти от другой субстанции с таким же названием, и почему субстанция думает, что она певец?

А ещё ведь есть спиннер, свайп, вейп, вайб, вайбер, тиндер, барбер, Бибер, сиди, дивиди, фейс-айди, фейсбук, ноутбук, фэмили-лук, флюгегехаймен, кот Саймон, Кончита Вюрст, силиконовый бюст, буст, Раша Тудей, Автор Тудей, и прокладки супертонкие Лайф Эври Дэй! А ещё – слаксы, снюсы, нюдсы, Нюши, Няши и Мяши, и прочий жупел, месть, смерть и преисподняя!

Перейти на страницу:

Похожие книги