Британия

К тому времени, когда последний римский солдат забрался на вершину скалы, первый из варваров остановился на расстоянии копья от них. Со злобным выражением на лице, держа меч в одной руке и маленький щит в другой, он оценивающе смотрел на фракийцев. Когда к нему двинулись соплеменники с такими же решительными лицами, он уставился на Катона, широко открыл рот, оскалился, издал дикий боевой клич и бросился в атаку. Префект едва успел выставить перед собой щит, чтобы отразить первый удар врага. Острие его меча скользнуло по краю щита, тот повернулся в руке Катона, и его грудь оказалась незащищенной, когда варвар нанес мощный удар своим щитом. Катон отбил его и не слишком сильно – так, что наверняка даже синяка не осталось, – ткнул своего противника в грудь, защищенную кольчугой. Но этого хватило, чтобы тот отлетел на шаг назад, прежде чем оба снова приняли боевые стойки. Катон смутно ощущал, что рядом с ним его товарищи сражаются с врагом за то, чтобы овладеть вершиной скалы. Звон оружия и стук щитов сопровождали крики и проклятия.

Воин, стоявший перед Катоном, занял низкую стойку, внимательно за ним наблюдая и дожидаясь, когда римлянин пойдет в наступление. Префект мрачно улыбнулся, поняв, что инициатива перешла к нему, сделал с левой ноги быстрый шаг вперед и выставил перед собой щит, заставив противника взмахнуть мечом, чтобы сохранить позицию. Катон принял удар на щит и бросился на врага. В последний момент он опустил голову в шлеме и ударил варвара в лицо укрепленной пластиной, закрывавшей брови. Удар получился таким сильным, что у Катона заболела шея, но неожиданная атака сделала свое дело, и вражеский воин отступил назад. Он был так ошеломлен, что не сумел защититься. Катон вонзил меч ему в горло, и во все стороны полетели брызги крови. Не теряя времени, префект тут же вытащил свой клинок. Воин уронил меч, прижал руку к горлу и под жуткое бульканье рухнул на колени.

Катон промчался мимо него и принялся оглядываться в поисках нового противника. Вокруг главным образом шли схватки один на один. Тут и там перевес был на какой-то одной стороне; некоторые противники, воспользовавшись хаосом, наносили удар врагу в спину, когда тот отворачивался. На поле боя не было никаких правил: убей или убьют тебя. Катон почувствовал на себе взгляд высокого смуглого воина с волосами, завязанными кожаным ремешком. Обеими руками тот держал топор с длинной рукоятью, которым размахивал по большой дуге, не сводя глаз с Катона. Мышцы на его руках напряглись, когда топор начал двигаться все быстрее, и варвар, издав дикий крик, бросился на префекта.

Катон знал, на что способен топор, поэтому пригнулся и поднял щит, чтобы остановить удар. В следующее мгновение навершие щита превратилось в щепки, и во все стороны полетели куски кожи и погнутой бронзы. Отдача была невероятно мощной, но Катон изо всех сил сжал кулак и удержал щит. В следующее мгновение острие топора двинулось назад. Римлянин, не упустив этот шанс, вонзил меч в бедро своего противника, разрубил мягкую кожу и завязки сапог, раздробив кости. Воин закричал от боли и ярости и отшатнулся назад. Топор замедлил движение, и щит Катона легко его отразил. Префект тут же сделал выпад в сторону своего врага, заставив того опереться на раненую ногу; варвар вскрикнул, застонал и упал на спину, топор вывалился из его руки и откатился к камням.

Катон поднял поврежденный щит и меч и огляделся по сторонам. «Кровавые вороны» одерживали верх над варварами: погибло только трое римлян против заметно большего числа варваров. Другая группа воинов, занявших позицию на вершине скалы, начала сбрасывать камни на первые ряды «черепахи». Катон тихонько выругался:

– Проклятье, где Харпекс и его люди?

Он заметил немолодого плотного мужчину в шлеме, который выкрикивал приказы и подгонял своих товарищей. Вожак варваров пробрался вперед и поднял меч, собираясь нанести удар по оказавшемуся перед ним ауксилиарию. Солдат инстинктивно поднял щит; варвар злобно ухмыльнулся, ухватился за его край свободной рукой, оттолкнул щит и нанес римлянину удар мечом. Тяжелый клинок разрубил бронзовый шлем и голову ауксилиария до самого подбородка. В следующее мгновение варвар вытащил меч, отпихнул ногой тело и издал оглушительный победный рев, размахивая окровавленным оружием так, чтобы его все увидели.

Заставив себя прогнать страх, Катон сделал шаг вперед и заговорил спокойно и громко, чтобы услышали все его люди:

– Ты – всего лишь куча бледного жирного дерьма, старик, и я тебя прикончу. Я – префект Марк Лициний Катон из «Кровавых воронов».

Потом он повторил имя когорты, использовав слова языка силуров, которые запомнил, когда в форт приходили местные купцы, и с удовольствием увидел, что глаза его противника на мгновение широко раскрылись, когда прозвучало имя всадников, чьи кровавые рейды в глубь вражеской территории создали им среди племен, живущих на юге, репутацию безжалостных воинов.