Брисингр

Оромис резким движением поставил бокал на стол и придвинулся ближе к Эрагону.

— День клонится к вечеру, — негромко сказал он, — и я не стану больше тебя задерживать, ибо тебе пора отдохнуть. Но есть еще одна вещь, которую нам следует обсудить, пока ты не ушел: твои руки. Можно мне их осмотреть? Хотелось бы узнать, что они теперь говорят о тебе. — И Оромис вытянул перед ним свои руки ладонями вверх.

Эрагон положил на них свои руки ладонями вниз, чуть вздрогнув от прикосновения тонких пальцев эльфа. Созданные им самим боевые мозоли бугрились на косточках, отбрасывая длинные тени на тыльную сторону ладоней, когда Оромис поворачивал его руки в разные стороны. Затем, чуть нажав ему на ладони, эльф перевернул руки Эрагона, изучая его ладони и внутреннюю поверхность пальцев.

— Ну, что ты там видишь? — осведомился Эрагон. Оромис снова перевернул его руки и указал на мозоли:

— Теперь у тебя руки воина. Эрагон. Но постарайся, чтобы они не превратились в руки такого воина, которому кровавые военные забавы доставляют наслаждение.

50. Древо жизни

От Утесов Тельнаира Сапфира летела низко над волнующимся лесом и вскоре приземлилась на поляне, где росло дерево Меноа. Толстенное, толще, чем сотня сосен, росших вокруг, дерево это устремлялось ввысь подобно мощной колонне, и его куполообразная крона превышала тысячи футов в поперечнике. Его узловатые могучие корни, переплетаясь, расходились во все стороны от массивного, поросшего мхом ствола и занимали площадь в добрый десяток акров, а потом уходили глубоко в мягкую почву, исчезая под порослью более мелких деревьев. Рядом с деревом Меноа воздух был влажный, прохладный, пронизанный тонкими нитями тумана, точно порожденного мощными колючими ветвями и поившего кусты папоротника, в изобилии разросшиеся у основания ствола. По ветвям древнего дерева скакали рыжие белки, а из глубин его кроны, напоминавших густые заросли ежевики, доносились громкие крики и щебетание множества птиц. На поляне, как в прошлый раз, Эрагон почувствовал присутствие чьей-то весьма настороженной души — дерево хранило в себе останки эльфа, когда-то известного под именем Линнеа, чей дух теперь управлял и ростом дерева, и всем лесом вокруг.

Эрагон внимательно осмотрел землю меж корнями, ища хоть какие-нибудь признаки спрятанного здесь оружия, но, как и в первый раз, не обнаружил ничего, что было бы достойным внимания. Подняв кусок коры, валявшийся во мху у его ног. он показал его Сапфире:

«Ну, что скажешь? Если укрепить его достаточно мощными заклинаниями, можно будет убить им солдата?»

«Солдата ты сможешь и травинкой убить, если захочешь, — ответила она. — Но уж если выходить против Муртага с Торном или против самого Гальбаторикса с его черным драконом, то ты с тем же успехом можешь вместо этой коры воспользоваться, скажем, комком мокрой ваты».

«Да, это верно». — И Эрагон отбросил кору прочь.

«По-моему, — продолжала Сапфира, — тебе не стоит валять дурака только для того, чтобы как-то оправдать совет этого Солембума».

«Да, конечно, но, может быть, стоило бы подойти к этой проблеме иначе, если я все же намерен заполучить новое оружие? Как ты сама говорила, им может оказаться и камень, и книга, и клинок. Или, может быть, посох, вырезанный из ветви этого дерева, — по-моему, это было бы весьма ценное оружие».

«Но вряд ли способное противостоять настоящему мечу».

«Да, пожалуй… К тому же я бы и не осмелился отламывать ветку, не испросив на то разрешения у самого дерева, но я даже не представляю, как можно было бы убедить его выполнить подобную просьбу».

Сапфира выгнула свою гибкую шею и посмотрела вверх, на крону дерева, потом мотнула головой и плечами, сбрасывая с себя капли влаги, которые уже успели покрыть ее чешую. Эрагон с криком отскочил, поскольку она обдала его настоящим дождем холодных капель.

«Если кто-то и попытается нанести ущерб дереву Меноа, — задумчиво промолвила Сапфира, — сомневаюсь, что он проживет достаточно долго, чтобы успеть почувствовать сожаления по поводу своего глупого, необдуманного поступка».

Они еще несколько часов бродили по поляне, и Эрагон все надеялся наткнуться на какую-то тайную щель между узловатыми корнями, где и обнаружит выступающий из земли угол сундука, в котором хранится заветный меч.

«Раз уж у Муртага есть Заррок, меч его отца, — думал он, — то и я по праву должен обладать мечом, который Рунона сковала для Брома».

«Ага, и должного цвета, — прибавила Сапфира. — Его дракон, моя тезка, тоже был синим».

Наконец, преисполненный разочарования и отчаяния, Эрагон попытался установить мысленную связь с деревом Меноа, желая объяснить ему, что он здесь ищет, и попросить о помощи. Впрочем, с тем же успехом он мог бы пытаться наладить мысленную связь с ветром или с дождем: могучее дерево никак не реагировало на его присутствие, видимо считая его чем-то вроде неприметного муравьишки, коснувшегося усиками его, дерева, сапог из толстенной коры.