Брисингр

— Учитель, пожалуйста! Ведь если Муртаг и Торн…

— Нет, Эрагон. Я понимаю причины твоего нетерпения, но те знания, которые ты должен получить, не менее важны, чем та защита, которую ты сейчас мог бы обеспечить варденам, а может, даже и важнее. Учиться таким вещам следует должным образом. Или не учиться совсем.

Эрагон вздохнул и понурился.

— Я понимаю, Учитель. Оромис кивнул.

— Вот и хорошо. Мы с Глаэдром будем вас ждать. Летите скорей, и пусть в пути вам не встретится никакой опасности. Нам о многом нужно поговорить.

— Хорошо, Учитель.

Чувствуя себя страшно усталым и опустошенным, Эрагон устранил магические чары, и вода мгновенно впиталась в землю. Он сел на землю, обхватил голову руками и некоторое время тупо смотрел на мокрое пятно у себя под ногами. Сапфира шумно дышала у него за спиной.

«Нам, видимо, придется лететь дальше, — сказал он драконихе. — Ты уж меня прости».

Сапфира на мгновение затаила дыхание. Потом облизнулась и сказала:

«Ничего, я пока еще держусь». Он посмотрел на нее: «Ты уверена?» «Совершенно уверена».

Эрагон нехотя встал и снова забрался в седло. «Раз уж мы летим в Эллесмеру, надо бы снова посетить дерево Меноа, — сказал он, затягивая крепежные ремни. — Может, нам наконец удастся понять, что хотел сказать Солембум. И потом, мне действительно очень нужен новый меч».

Когда Эрагон впервые встретился с Солембумом в Тирме, кот-оборотень сказал ему: «Когда настанет час и тебе потребуется оружие, поищи меж корней дерева Меноа. А если тебе вдруг покажется, что все потеряно и все битвы проиграны, ступай к Скале Кутхиана и назови свое имя, дабы открыть Обитель Душ». Эрагон так до сих пор и не узнал, где находится эта Скала Кутхиана, но во время своего пребывания в Эллесмере они с Сапфирой несколько раз посещали дерево Меноа. Но не обнаружили никаких знаков, указывающих на то, что там есть то магическое оружие, о котором упоминал кот. Мох, глина, кора, случайный муравей — вот и все, что они сумели найти меж корнями волшебного дерева Меноа, но так и не поняли, где же следует копать.

«Солембум, вполне возможно, имел в виду вовсе не меч, — заметила Сапфира. — Коты-оборотни вообще любят говорить загадками, как и драконы, впрочем. Если оно даже и существует, это оружие, то им вполне может оказаться обрывок пергамента с начертанным на нем заклинанием, или древней книгой, или рисунком. А то и просто острым осколком камня или любым другим предметом».

«Чем бы оно ни оказалось, я очень надеюсь его найти. Кто знает, когда нам снова удастся попасть в Эллесмеру?»

Сапфира отшвырнула в сторону упавшее дерево, мешавшее ей пройти, расправила свои бархатистые крылья, и мышцы у нее на плечах резко напряглись. Эрагон издал воинственный клич и ухватился за переднюю луку седла, а дракониха взвилась вверх и с неожиданной быстротой и силой устремилась вперед, все выше поднимаясь в головокружительном вираже над верхушками деревьев.

Описав круг над зеленым морем качающихся ветвей, Сапфира взяла курс на северо-запад и полетела к столице эльфов, медленно и тяжело вздымая крылья.

44. Рогатые головы

Нападение на очередной конвой с припасами прошло почти в точности так, как и планировал Роран. Через три дня после того, как его отряд покинул лагерь варденов, он со своими людьми, стремительно скатившись по склону оврага, напал на тянувшийся по нижней дороге караван. А ургалы между тем вылезли из-за скал и огромных валунов, валявшихся на дне оврага, и атаковали караван с фронта, заставив повозки остановиться. Охранники и возницы оказали мужественное сопротивление, но нападение застало их врасплох, и отбивались они весьма неорганизованно, так что отряд Рорана вскоре с ними покончил. Ни один из варденов и ургалов в этом бою не погиб, а раненых было всего трое — двое людей и один ургал.

Роран лично уложил нескольких солдат, но по большей части держался в арьергарде и был занят тем, что осуществлял общее командование, направляя отдельные удары. Собственно, такова и была теперь его обязанность. Тело у него все еще болело после экзекуции и плохо слушалось, и ему не хотелось переутомлять свои истерзанные мышцы больше необходимого; к тому же он опасался, что едва зажившие рубцы на спине могут снова начать кровоточить. Пока что у него не возникало никаких трудностей в плане поддержания дисциплины в отряде, состоявшем из двадцати людей и двадцати ургалов. Хотя было ясно, что ни те ни другие не доверяют друг другу и вообще никакой особой приязни друг к другу не питают — Роран и сам относился к ургалам с тем недоверием и подозрительностью, которые свойственны любому, кто вырос в окрестностях Спайна, — но во время боевых действий все в отряде действовали дружно, никто друг на друга не кричал, никто даже ни разу голос не повысил. Впрочем, Роран прекрасно понимал, что все это не имеет никакого отношения к его способностям командира. Насуада и Нар Гарцвог особо тщательно подбирали воинов в его отряд, назначив в него только тех, кто славился как «быстрый клинок», отличался здравым умом и, прежде всего, спокойным и ровным темпераментом.