Бриллианты из текилы

Хуан – человек настолько угрожающий в реальной жизни, что ему даже не надо выглядеть страшным. Галстука он не надел. Опрятный мужчина лет сорока в простой хлопчатобумажной деревенской рубашке, штанах с завязками и сандалиях. Я заранее подготовился к встрече и знаю, что самый разыскиваемый в Мексике человек – бывший старший офицер из ПФМ, перешедший на Темную Сторону. Вид у него человека военного, и он явно с трудом сдерживает любопытство по поводу того, что же привело сюда меня.

Он белозубо улыбается и пожимает мне руку. Я преподношу ему бурбон, а он приглашает меня сесть в кресло, настолько богато украшенное резьбой и росписью в центральноамериканском стиле, что, пожалуй, ему место не в доме, а в музее народного творчества.

Он и его брат Антонио также садятся.

– Я так понимаю, у вас на съемках несчастье случилось, – говорит Хуан.

– Боюсь, что так, – отвечаю я.

– К сожалению, вынужден сказать, что ничем не могу помочь, – говорит он. – Полиция окружила вас своими людьми, а они и я…

Он небрежно машет рукой.

– …не работаем вместе.

Он думает, что я пришел к нему просить о защите. Я же, напротив, сам хочу вытянуть из него деньги. Но сначала – немного лести.

– Я впечатлен, – говорю я. – Вы прекрасно говорите по-английски.

– В свое время я работал с вашим Управлением по контролю за оборотом наркотиков, – отвечает он, игнорируя лесть. – Когда был заодно с полицией.

Я уже думаю, не спросить ли его насчет спецагента Селлерса, но не делаю этого.

– Мои дети и я с удовольствием смотрели «Бегство на Землю», – говорит он. – Вместе.

У прямо меня греет сердце подобная очаровательная семейная сцена, Хуан и его дети, поглощенные драмой на экране телевизора, в то время как подручные вождя занимаются своими кровавыми делами, контрабандой, поножовщиной, стрельбой и отрезанием голов.

– Благодарю вас, – говорю я. – Эти съемки были для меня чем-то особенным.

Мы некоторое время разговариваем про киноиндустрию вообще и здесь, в Мексике. Он выражает соболезнования в связи со смертью Лони. Похоже, ему все известно о «Рифе Отчаяния», но сюжетная линия его несколько забавляет. Я рад уже тому, что он вряд ли собирается отрезать мне голову.

– Интересно, – спрашиваю я, – не знаете ли вы Осли Рамиреса?

Он непонимающе глядит на меня.

– Он вроде изобретатель, – говорю я. – Тот человек, которого пытались убить неизвестные.

Он явно удивлен.

– Так, значит, не Лони Роув? – спрашивает он.

– Лони погибла случайно, – говорю я ему, уверенный, что он и так это знает. – Можно мне кое-что показать?

Я провожу демонстрацию опыта с вином, точно так же, как это делал Осли в номере Юнакова. Даю Хуану попробовать ужасное на вкус молодое вино, потом заливаю каберне в контейнер Осли, дожидаюсь, пока пройдет реакция, охлаждаю продукт до комнатной температуры и даю ему. Попробовав, он приподнимает брови.

– Это лишь одно из изобретений Осли, – говорю я. – Некоторые другие вы можете найти в сети.

Я многозначительно гляжу на него.

– Достаточно посмотреть на один из этих сайтов, чтобы понять, что он работает над этой технологией, чтобы изготавливать наркотики.

По лицу Хуана пробегает тень. Я стараюсь не дрожать. Он более не вежливый хозяин, не совсем. Теперь он – владыка преступной империи. Жесткий и очень расчетливый. Теплая атмосфера исчезает.

Не будь поставлена на карту моя карьера голливудской звезды боевиков, я бы на тысячу миль к нему не приблизился.

– Ваш мистер Рамирес хочет продать мне технологию? – спрашивает он.

– Нет, – отвечаю я. – Это было бы слишком опасно.

Хуан поднимает голову, глядя на меня вопросительно, но с каменными глазами.

– Как только станет известно, что технология существует, ее будет невозможно контролировать, – замечаю я. – Для изготовления наркотиков людям будут необходимы лишь 3D-принтер и некоторые исходные реактивы, а также инструкции из Интернета. Люди в Штатах начнут сами делать наркотики и смогут продавать их дешевле, чем вы.

Хуан смотрит на меня, как мальчишка на муху, перед тем как ей крылья оборвать.

– Можно спросить, а вам-то с этого какой интерес? – спрашивает он.

До этого я стоял, демонстрируя технологию, но теперь я возвращаюсь к расписному креслу и сажусь, спокойно глядя на Хуана, не хуже его самого.

– Я хочу спасти Осли Рамиреса от неприятностей, – говорю я. – Кто-то пытается убить его, а в этом нет никакой нужды.

Он смотрит на меня, не моргая. Готовясь к встрече, я узнал, что за последние пару лет его организация убила не меньше двадцати тысяч человек. Не просто убила, но пытала, калечила, рвала на куски, взрывала и сжигала заживо.

Но мне тоже доводилось убивать. Не то что я этим особо горжусь, но об этом известно, и если Хуан тоже готовился к встрече, он это знает. Может, с его точки зрения я достоин хоть какого-то уважения.

– Убить Осли сейчас будет ошибкой, – говорю я. – Когда он понял, что за ним кто-то охотится, он позаботился о том, чтобы другие люди знали о ходе его исследований. Люди, которым он доверяет. Юрист там, друг сям. Так что, если с Осли что-то случится, информация станет достоянием гласности.