Бриллиант в пыли

Проблема кроется и в социальной пропасти между ними. Кэсси невдомек, что он происходит из очень состоятельной семьи, что его родители связаны со многими королевскими семьями Европы, что он и его брат владеют известным всему миру ранчо. Он привык к самым лучшим отелям и ресторанам, к длинным черным лимузинам в каждой стране, которую посещает. Он всегда путешествует первым классом. Он образован и искушен, в то время как Кэсси сроднилась с жизнью маленького городка. Она бы просто не поняла его мир, не смогла бы слиться с ним.

Но не рано ли он начал беспокоиться? Он вовсе не влюблен и не рвется повести ее к алтарю. Ему просто хочется съездить с ней в город. Может быть, еще раз поцеловать. А с этим он в состоянии справиться.

В принципе ничего ему не грозит — ничего, кроме легких приятных отношений, пока он не запустит свое новое ранчо.

На следующий день Джон приехал в фуражный магазин с еще одним листом заказов. Он уже предвкушал свою встречу с Кэсси. Воспоминания об их поцелуе не выходили у него из головы.

Но за прилавком стоял Бак Мэнхейм. Джон подождал, пока тот закончит обслуживать покупателя, и только тогда подошел к нему.

— А где Кэсси? — спросил он.

Бак выглядел озабоченным.

— Она позвонила мне из дома. У ее матери был приступ. Им пришлось вызвать «скорую» и отвезти ее в Биллингс. Бедняжка плакала, когда звонила…

Последние слова Бак говорил ему в спину.

Джон был уже у двери.

Он нашел Кэсси и маленькую Селену в комнате ожидания при больнице. Они сидели рядышком, как два воробышка, подавленные и растерянные.

Когда Джон вошел, они встали, и он обнял их, желая успокоить. Впервые в жизни он чувствовал себя нужным кому-то помимо его семьи.

— Расскажи мне, что случилось, — попросил Джон, приблизив губы к уху Кэсси.

Она чуть отстранилась, вытирая глаза рукавом рубашки. Было видно, что она не спала всю ночь.

— Я услышала, как она опрокинула графин, и побежала в её спальню. Маме не хватало воздуха. Это было так ужасно, что я тут же позвонила доктору Бэйтсу. Он вызвал «скорую» и позвонил онкологу, который работает в этой больнице. Они занимались мамой несколько часов. Но мне никто ничего до сих пор так и не сказал…

— Оставайтесь здесь, а я пойду и все выясню.

Ей не верилось, что какой-то ковбой, будь он самим управляющим, мог получить больше информации, чем семья пациента. Но все равно она улыбнулась:

— Спасибо.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

У Джона Коллистера были и деньги и власть, и он знал, как их использовать. Он вошел в офис администратора больницы, объяснил, кто он и почему находится здесь, а затем потребовал предоставить ему информацию. Даже в Биллингсе каждому было известно имя Коллистеров. Через пять минут Джон разговаривал с терапевтом, который вел миссис Пил. Он принял на себя ответственность оплатить счет и спросил, можно ли сделать что-то еще.

— Да, — коротко ответил врач. — Но мы связаны финансовым состоянием семьи. У миссис Пил есть медицинская страховка, однако по ней она не может позволить себе ничего, кроме симптоматического облегчения. В ее случае, конечно, следовало бы сделать операцию, чтобы удалить пораженную часть легкого, а потом для надежности провести облучение и химиотерапию. Тогда бы у нее был совсем неплохой прогноз…

— Если все дело в деньгах, то я могу оплатить операцию и последующее лечение. Меня не волнует, сколько это будет стоить, — сказал Джон. — Итак, чего вы ждете?

Врач улыбнулся:

— Вы встретитесь с финансовым представителем?

— Немедленно.

— Тогда я поговорю с пациентом.

— Есть еще один момент, — сказал Джон. — Они не знают, кто я. И не должны узнать. Они думают, что я управляющий ранчо.

Врач нахмурился.

— Есть какая-то причина?

— Сначала это было сделано для того, чтобы не подскочили цены, потому что наше имя широко известно. А потом уже было поздно что-то менять. Сейчас они мои друзья, и я не хочу, чтобы они смотрели на меня как-то по-другому.

— Думаете, они стали бы?

— Люди видят славу, деньги и власть. Они не видят за этим человека. По крайней мере, поначалу.

— Я вас понимаю. Мы что-нибудь придумаем — они не узнают. Вы делаете доброе дело, — добавил врач. — Миссис Пил могла бы умереть. К тому же довольно скоро.

— Я знаю. Она замечательная женщина.

— И, как я понял, много значит для ее семьи. — Врач протянул Джону руку. — Мы сделаем все возможное.

Когда были закончены дела в финансовом отделе, Джон вернулся в комнату ожидания. Кэсси тут же бросилась к нему.

— Что ты им такое сказал?! — воскликнула она. — Они собираются делать маме операцию. Доктор говорит, что они спасут ее, что ей проведут облучение и химиотерапию, что есть специальный грант для бедных людей… Она будет жить!

Джон притянул ее к себе, покачивая в своих сильных руках. Его губы коснулись ее виска.

— Все будет хорошо, солнышко, не плачь…

— Я так счастлива, — всхлипнула она у него на груди. — Так счастлива! Я и не знала, что существуют такие гранты! Я боялась, нам придется смотреть, как она умирает…

— Никогда, пока бьется мое сердце, — прошептал Джон.