Бриллиант мутной воды

С тех пор жалостливый Павел несколько раз подвозил Леру. Девушка уже знала, когда приезжает Надежда Владимировна, и выскакивала из подъезда буквально сразу после того, как соседка входила в дом. У Павла просто разрывалось сердце, когда он видел крошечного, плохо одетого ребенка. Началась осень, зарядили дожди, а дочка Леры была в ситцевом платье, тоненькой ветровке и разбитых ботиночках. Как-то раз он и прихватил из дома сумку с вещами, которые стали малы его дочери, приехал за Надеждой Владимировной раньше назначенного времени и поднялся в квартиру к Лере.

Его неприятно поразила грязь и полное отсутствие уюта. Девочка ползала по полу в одних измазанных трусишках, и, похоже, у нее совсем не было игрушек. Во всяком случае, в присутствии Павла она играла с пустыми коробками из-под видеокассет. В голову не слишком далекого шофера закрались сомнения: ну какая медсестра позволит, чтобы дома у нее творилось такое.

Лера взяла сумку с вещами, но не обрадовалась, а просто буркнула:

– Спасибо. – Потом добавила: – Может, отвезешь нас сейчас к няньке? Меня на работу раньше вызвали.

– Ладно, – согласился Павел.

И вот теперь он, оглядывая пьяную компанию, искренне возмущался:

– Она меня просто обманывала! Ну и дурака я свалял! Небось постоянно на гулянки мотается, а ребенка матери подсовывает! И ведь даже не посмотрела, что за вещи ей привез! Выволокла свою девчонку под дождь в кофтенке, а в сумке куртка теплая лежала! Да таких стерв материнских прав лишать надо!

Надежда Владимировна вздохнула, потом добавила:

– Мне раньше непонятно было, ну отчего это у Леры по ночам дым коромыслом стоит, шум, порой драка начинается, а ребенок молчит. А после этого разговора стало ясно, она его куда-то уводит, чтобы гулять беспрепятственно. Уж не знаю, как к такому положению вещей относилась Беата. Хотя она могла и не знать ничего. Я один раз столкнулась с сестрой Леры во дворе, та шла вместе с дочкой к машине, и должна вам сказать, что девочка выглядела расчудесным образом: отлично одета, умыта, причесана… Впрочем, Беата тут бывала очень редко, а может, просто я ее нечасто видела!

Высадив даму у высокой кирпичной башни, я, словно невзначай, поинтересовался:

– И когда вы возвращаетесь домой с урока?

– Езжу к мальчику в понедельник, среду и пятницу к семи, – ответила она, – ну а домой попадаю около десяти.

Глава 14

Подъехав к подъезду, я позвонил Николетте и отрапортовал:

– Карета подана.

– Сейчас иду, – прочирикала матушка.

Я сделал радио погромче и вытащил из «бардачка» «Литературную газету». Раньше чем через полчаса маменьку и ждать не стоит. Она ни за что не высунется на улицу, пока не приведет себя в полный порядок.

Расслабившись, я попытался увлечься статьей «Куда заводят нас авторы детективов», но чуть не сломал челюсть от зевоты. Да уж, по-моему, лучше писать криминальные романы, чем заводить нудную дискуссию об их месте в литературе. И потом, о чем спорят высоколобые критики? Имеет ли право на жизнь жанр криминального романа? Так ответ известен давно, весь мир с упоением читает Агату Кристи и иже с ней. С таким же успехом «серьезные» писатели могли бы обсуждать вопрос, стоит ли пить по утрам кофе? Сколько ни объясняй о вредности кофеина, все равно народ с наслаждением глотает напиток чашку за чашкой…

Резкая трель мобильника заставила меня вздрогнуть.

– Вава! – в полном негодовании затараторила маменька. – Ну как прикажешь тебя понимать?! Стою у подъезда! Никакой машины и в помине нет! Хороши шутки!

Я выскочил из «Мерседеса».

– Извини, бога ради, я забыл предупредить, что приехал в другом авто.

Глаза Николетты медленно округлились, очевидно, матушка испытала самый настоящий шок, потому что из ее груди вырвался совершенно несвойственный ей вульгарный вопль:

– Вау! Ваняша! Ты купил мне «Мерседес»!!!

– Это не…

Но маменька не дала мне договорить. В развевающейся норковой шубке, со сверкающими от счастья глазами, она продолжала восторгаться:

– Ах, вот теперь видно, что у меня любящий сын!

Я подавил смешок. Николетта запретила мне звать ее матерью лет двадцать пять назад, сообразив, что двухметровый юноша наносит сокрушительный удар по имиджу молодой женщины. О том, что я ее сын, она вспоминала крайне редко, а в присутствии посторонних просто никогда.

Всю дорогу до переулка, где расположилось здание спортивного клуба, матушка пребывала в эйфорическом состоянии. Ей нравилось абсолютно все: сиденья, автоматические стеклоподъемники, зажигалка, подголовники, коврики, «бардачок», «дворники»… Словно ребенок, она нажимала на кнопки и открывала все, что открывалось, приговаривая:

– Ну шикарно!

Когда мы въехали в подземный паркинг, Николетта велела:

– Погоди, давай посидим.

– Почему?

– Кока еще не прибыла, хочу, чтобы она увидела, как я выхожу из этой машины.

Я вздохнул. До сегодняшнего дня матушка ненавидела подземные паркинги. Как правило, она, прикрывая лицо надушенным платочком, мигом выскакивала из «Жигулей», бормоча:

– Фу, ну и запах! Сплошной бензин.