Бриллиант Хакера

– Рома попал в какую-то историю? – едва слышно произнесла Ольга. – Видите ли, я должна об этом знать, потому что...

Но тут она словно прикусила язык и замолчала, поджав губы.

– Не знаю, не знаю, – покачал я головой. – Посмотрим – увидим. Всего доброго.

Я забрал текст договора и новенькую сберкнижку и покинул операционный зал банка.

Уже подходя к своей машине, припаркованной на противоположной стороне улицы, я боковым зрением заметил долговязую фигуру молодого человека. Этот хилый юноша с рыжими усиками настолько старательно изучал выставленные в витрине соседнего магазина японские лифчики, что я тотчас понял, что это очередной хвост.

Ах, как нехорошо! Светить «Аркадию» мне очень не хотелось. Я абсолютно доверял Приятелю в его наводках и та настойчивость, с которой он направлял меня в этот храм денег, свидетельствовала о том, что ключ к делу Французовой может лежать именно здесь. Тем более, как выяснилось, старушка была себе на уме.

Лучший способ защиты – нападение. Я решил применить на практике эту давно известную истину и, быстро перейдя улицу (парень буквально прилип к витрине носом), подскочил к непрошенному сопровождающему.

Я схватил его за плечо и развернул лицом к себе. Парень оказался хлипковат и годился на роль гоблинской шестерки. Сбегать в ларек за пивком, своевременно обеспечить девочек, припарковать хозяйскую тачку – не более того. Уж такой сложнейший инструмент как слежка был явно не по плечу этому раздолбаю.

– Какого хрена ты за мной плетешься? – грозно спросил я.

Парень неумело постарался изобразить на своем фэйсе удивление.

– Ты чего, земляк? Давай без рук, а? Давай по-хорошему... Чего хватаешь?

Он был явно напуган – и тем, что его раскрыли и тем, что я очень сердит.

– Какого хрена, я спрашиваю, ты мне на пятки наступаешь? Думаешь, слепой? – я заметно усилил металлические нотки в своем голосе.

Тут филер не нашел ничего лучше, как заорать тонким голосом:

– Помогите! Извращенец! Среди бела дня пидорасы убивают!

Это был не очень уместный ход. Прохожие почти не смотрели в нашу сторону, разве что какой-то молодящийся дед с серьгой в правом ухе с интересом смерил взглядом фигуру кричавшего парня.

– Насилуют! – совсем уже не убедительно заверещал шпик.

– Это ты насилуешь мое терпение! – встряхнул я его посильнее.

Но он юркой рыбкой выскользнул из моей руки, – послышался треск рвущейся по шву рубашки, – и припустился вприпрыжку бежать вдоль по улице.

Я чертыхнулся, – не трусить же мне за ним следом! Вот это как раз могло бы привлечь внимание милиции и отнять у меня несколько часов драгоценного рабочего времени. Плюс то, что никакими доказательствами слежки я не располагал и вынужден был бы вдаваться в малопонятные и запутанные объяснения.

Быстро забравшись в машину, я поехал следом за улепетывающим парнем. Этот тип был настолько туп, что минуть пять бежал вперед, оглядываясь на мой автомобиль и продолжал что-то кричать о сексуальных домогательствах. И только потом догадался свернуть во двор, куда мой автомобиль не смог бы проехать.

Мой дальнейший путь лежал в самое, наверное, печальное место в этом городе.

Невысокое одноэтажное здание, стоявшее рядом с медицинским институтом, но несколько сбоку, не содержало на своем фасаде никакой таблички. С торца дома топталось несколько грузин весьма скорбного вида. Когда я заходил внутрь, их соплеменник махал товарищам рукой с порога и показывал на зеленый автобус-катафалк, медленно подруливавший к низким воротам подвального помещения.

Дежурный скучал в своем отсеке, листая иллюстрированный сборник экзотических кулинарных рецептов. Из неплотно прикрытой дверцы тумбочки предательски выглядывала початая бутылка водки.

Стараясь дышать носом не в полную силу, – формалин едко и противно щекотал ноздри, – я перегнулся через вертушку и спросил:

– Товарищ потерялся неделю назад. Девушка его волнуется... Может, глянем?

Дежурный отложил журнал и, разодрав челюсти в зевоте, потянулся.

– Вот утречком комендант придет, тогда и посмотрим. Ясно или еще вопросы есть?

– Да ты пойми, до утра девушка седой совсем станет, – искренне убеждал я дежурного. – Я понимаю, что тебе влом суетиться, но давай я хоть приметы подскажу, а ты посмотришь в журнале.

Тут я кивнул на толстенный талмуд, лежавший на краю стола.

– А ты у нас, как я погляжу, информированный товарищ, – повел головой дежурный, однако не поспешил исполнить мою просьбу.

Я демонстративно вынул бумажник и, достав из него купюру с изображением квадриги лошадей на Большом театре, бросил ее на стол.

– Человек пропал приблизительно неделю назад. Мужчина лет тридцати, невысокий, четыре передних зуба из железа, – произнес я, наблюдая, как моя банкнота исчезает в ящике стола.

Фаимилию я не называл, так как был убежден, что останься при Егорычеве паспорт, его след давным-давно бы нашарил Приятель в ментовских сетях.

Рыженькие брови дежурного медленно, но верно поползли вверх.

– Постой-ка, постой, – хлопнул он себя по лбу. – Так это ж в мою смену было...

Он пододвинул к себе журнал и, быстро перелистав страницы, нашел нужную справку.