Бриллиант

— Нет! Я ничего не украл! Я взял то, что принадлежало мне, хотя должен был быть терпелив и ждать, и теперь мне приходится изображать раскаяние, — он криво улыбнулся. — Я буду ждать момента, когда ты будешь готова и сама придешь ко мне.

И теперь, повернувшись лицом к зеркалу, я заметила, что он оставил на тумбочке записку…

Алиса… Когда в раннем детстве ты увидела бриллиант, появилась тайна, которая связывает нас. Я узнал тебя сразу, в самый первый момент, когда посмотрел на ту фотографию в Индии… моя серьезная необычная маленькая девочка. И, конечно, теперь, после того, что ты вчера вечером увидела, ты больше не будешь отрицать или пытаться сопротивляться своему будущему. Иди со мной, учись со мной, и вместе мы пожнем множество глубоких тайн жизни — больше, чем ты когда-либо могла мечтать.

Г. Т.

Я села на кровать, чувствуя себя побежденной, страшась паутины, которую он все время плел вокруг меня. Он, должно быть, загипнотизировал меня, проник глубже в мое подсознание, чем я могла себе представить. И если он узнал мои воспоминания, мое прошлое и тайны, тогда он знает и о моих чувствах к Чарльзу и о всех моих надеждах на будущее спасение.

Глава шестая

— Скажите мне, Элен, мистер Тилсбери сегодня дома?

— Нет, мэм. Он сказал, что будет отсутствовать до завтра… но я думала, что вы уже знаете об этом, — служанка выглядела смущенной, явно не понимая правил такого странного необщительного брака. Передавая Адама мне в руки, сказала, что Нэнси также отсутствовала. Я улыбнулась, надеясь, что она ушла, чтобы встретиться с Чарльзом.

Я не одевалась весь тот день, проведя большую часть дня наверху в зеленой комнате. Моя спальня все еще была полна запахом Тилсбери, поэтому я сидела в своей прежней тюрьме, качая на руках ребенка, и, когда он уснул, я нашла свои старые карандаши и сделала маленький эскиз. Когда позднее он снова проснулся, я погладила его по волосам, целуя его личико, крошечные покрытые ямочками ручки и ножки, и желая, чтобы Адам улыбнулся мне, узнал мои глаза, мой нос, мои губы, понял, что я, а не Нэнси, являлась его матерью. Но он был слишком мал, чтобы улыбаться, слишком невинен, чтобы знать о гнезде гадюки, в котором он родился, мире, полном темных тайн, где нянечки могли оказаться его сестрами.

Мой разум, возможно, был одурманен и ослабел, но одна вещь казалась совершенно очевидной. Нэнси пока не нужно знать о своем отце. Если правда откроется, вероятно, она захочет остаться с ним, но ничто и никто не должны были теперь стоять на пути к моей свободе. Для подобных открытий осталось достаточно времени… как и для всех эмоциональных последствий, которые наверняка последуют за такими травмирующими новостями. Пока я собиралась придержать язык, удерживая ее на своей стороне. Я помнила, что она могла быть хитрой и эгоистичной, а также жестокой.

Она не возвращалась до вечера, но я не беспокоилась. Все еще медлительная и сонная из-за препарата Тилсбери, я терялась в вялой сумрачной атмосфере тоскливой зеленой комнаты. Через окно залетал прохладный бриз, доносивший сладкие звуки пения птиц, случайные приглушенные крики или цокот копыт. Когда я очнулась от дремоты, около моих ног небрежно лежала соломенная шляпка Нэнси. Она сидела на полу совсем близко, там, где умер черный дрозд, хотя теперь не осталось никаких следов. Около нее на коврике булькал и ворковал Адам, махая своими ручками с взволнованным восхищением, поскольку она опустила свое лицо над его, и длинные пряди красных волос щекотали его щеки.

— Я скучала без тебя сегодня, мой маленький человечек, — сказала она мягким, напевным голосом и затем, зная, что я наблюдаю, медленно взглянула и спросила значительно более холодно: — Вы тосковали без меня, мисс Алиса?

Потягиваясь и лениво зевая, я села на стул и ответила ей:

— Я начала задаваться вопросом, где ты была весь день.

— Хорошо, с чего же начать? Сначала я пошла в аптеку за сухим молоком для Адама, поскольку нам его потребуется много во время путешествия, затем купила немного тканей. Мистер Тилсбери не хочет видеть нас потрепанными, когда мы сойдем в Нью-Йорке с корабля! — она продолжала тянуть время и дразнить меня, как будто желая, чтобы я начала умолять. Потом она внезапно спросила: — Разве вы не хотите услышать о том, где еще я сегодня побывала?

— Да, Нэнси?.. — спросила я. Мой голос стал напряженным и нетерпеливым.

— Хорошо, мисс Алиса, — ехидно отозвалась она, — прежде всего днем я пошла в офис адвоката мистера Тил-сбери на Шит-стрит. Я полагаю, что вы знаете мистера Куина? Он справлялся о вас и очень волновался.