Бригада с запада

Выйдя на окраину поселка, люди на миг замерли, затем пошли цепью. Тут-то Богданов заметил, что некоторые люди держат в руках что-то квадратное. Богданов сразу же сообразил, что это такое. Несомненно, это канистры с горючим — иначе поджечь поселок будет сложно. Стены не просохли еще от вчерашнего дождя, да и вообще дерево, облитое горючим, горит веселее. Где и каким способом поджигатели раздобыли горючее — сейчас это было не важно. Сейчас важно было совсем другое…

А дальше все было совсем просто, разумеется, для спецназовцев. Они стреляли в поджигателей из бесшумного оружия. И если уж опытные и матерые диверсанты там, в ложбине, растерялись от бесшумных выстрелов, то что уж говорить о неопытных в таких делах уголовниках? Впрочем, скоро они сообразили, что здесь что-то неладно.

— Назад! — раздался чей-то голос. — В лес!

Несколько темных силуэтов устремились в сторону леса. Им наперерез бросились спецназовцы. Завязалась короткая, яростная, молчаливая рукопашная схватка в темноте. Вскоре все было закончено.

— Оружие! — крикнул Богданов. — У них было оружие!

— Все в порядке! — раздался голос в темноте. — Обрез у меня!

Послышался приглушенный топот ног — это к месту схватки бежали местные спецназовцы. Разумеется, они услышали шум сражения и теперь мчались на помощь своим собратьям по оружию.

— Не растопчите нас от усердия! — сказал Дубко. — Здесь мы, поблизости…

— Говорите, что делать! — отозвался чей-то голос.

— Осмотрите место, сосчитайте тела, — сказал Богданов. — Мы взяли пятерых. Значит, еще пятеро должны лежать…

Вспыхнули фонари. Их лучи заметались в темноте.

— Четыре… — вскоре сказал голос из темноты. — Всего четыре…

— Ищите пятого! — приказал Богданов. — Мертвого или живого!

Опять заметались лучи фонарей. Группа Богданова в это время обыскивала и поднимала за шиворот на ноги пятерых задержанных.

— Ого! — сказал кто-то из темноты, кажется, это был Соловей. — Да тут какой-то сверток с бумажками. Не иначе как деньги!

— Смотри, не потеряй такое счастье! — ответил голос Дубко.

— Никого, — опять раздался голос из темноты. — Похоже, ушел пятый…

— Попробуйте догнать, — сказал Богданов.

— Попробуем, — ответили из темноты, и тут же во тьме раздались удаляющиеся шаги.

Пятеро оставшихся спецназовцев тем временем повели задержанных в квадратное здание, расположенное посреди поселка. Там горел свет, и можно было разглядеть, какой улов попался в руки спецназовцам.

И опять же — откуда только взялся народ? Кажется, и схватка была тихой, и выстрелов слышно не было, а вот поди ж ты — людей в ночном поселке было столько, что не повернуться и не разминуться. Кажется, не осталось в общежитиях никого, все высыпали на улицу, всем хотелось знать, что стряслось в поселке и кто кого поймал. Впрочем, ответ на эти вопросы был уже готов. Тут и там раздавались голоса, что поймали неких личностей, которые собирались поджечь поселок, а те, кто их поймал, — спецназ из Иркутска и даже из самой Москвы. Люди ахали, охали, судили и рядили, не обходилось, конечно, и без крепких выражений.

— Ведут! Ведут! — раздались голоса. — Тех, которые взяты живыми! А на околице еще и убитые! Двадцать человек! Двадцать восемь! Нет, тридцать пять!

Народ засуетился, затолкался — каждому хотелось взглянуть на пойманных поджигателей самолично.

— Отойдите назад! — крикнул Богданов. — Не напирайте! И успокойтесь, все хорошо! Внутрь никому не входить!

Задержанных провели в здание. Кажется, это действительно был клуб, а вместе с ним — и столовая, и магазин, и актовый зал. Следуя указаниям Богданова, никто из жителей поселка внутрь помещения не вошел, зато к окнам приникло множество лиц. И, по большому счету, это было неплохо, на этом можно было сыграть. Что Богданов и сделал. Задержанных выстроили вдоль стены, руки у них были связаны.

— Гляньте на окна, — сказал Богданов, обращаясь к пятерым задержанным. — Видите эти лица? Если мы отдадим вас этим людям, через полминуты от вас останется мокрое место. А ведь отдадим, и никто с нас за это не спросит. Так что соображайте, если есть чем. Кто из вас кто?

Четверо задержанных, среди которых был и Ракета, нехотя назвались. А вот пятый задержанный не сказал ничего.

— Ну, а ты? — глянул на него Богданов. — А, понятно… Должно быть, ты и есть прапорщик Кальченко. Я угадал? Так вот скажи-ка ты мне, прапорщик Кальченко — кто тебя надоумил на такие дела? Для чего ты все это затеял? Откуда у тебя такие деньги? Ну, не молчи, красавец! Не в том ты положении, чтобы молчать… Каждое сказанное тобой слово — это лишняя минута твоей жизни. А может, целых десять лишних минут… Понимать должен. Ну так говори, мы слушаем.

— Попросили, — мрачно ответил Кальченко. — Дали денег, растолковали, как уговорить заключенных…

— Сука! — дернулся Ракета. — Игру с нами затеял? Под политику нас подвел? Под вышку? Ну, ты ответишь…

— Стой и не дергайся! — поморщился Дубко. — У тебя-то у самого разве нет головы на плечах? Тебе-то разве нечем было думать? Или польстился на деньги? Какого дьявола тебе понадобилось поджигать поселок? Тебе, уголовнику?

Ракета понурился и не сказал ничего.