Бригада с запада

— Погоди, — сказал он. — Куда тебе торопиться? Сам же говоришь — семейства у тебя нет. Ты вот послушай… Особое внимание обрати на наших прапорщиков-контролеров. Взять, к примеру, того же Кальченко… Да и другие не лучше. Вступают наши контролеры в неслужебные отношения с заключенными — такая, понимаешь, беда. Выполняют всякие их поручения с выгодой для себя. Скажем, покупают в нашем вольном магазине водку за десять рублей, а продают ее заключенным за сто рублей. Выгода? Еще какая! А коль выгода, то чем их остановишь? Никак я их остановить не могу, и Алябьев, бывший кум, тоже не мог. Потому как шальные деньги! Покупаешь бутылку за десять рублей, а продаешь — за сто! Девяносто рублей выгоды с одной только бутылки! Тут не то что Кальченко, а какой-нибудь святой — и тот, пожалуй, не устоял бы!.. Ну, что ты на меня смотришь? Удивляешься? Говорю же, это от отсутствия практики. Вот поднаберешься практики, тогда, я думаю, и не станешь удивляться. В училище-то, я думаю, тебе ни о чем таком не рассказывали? Так то училище, а здесь — жизнь…

Майор помолчал, задумчиво глядя в окно, затем продолжил:

— А написать рапорт на того же Кальченко я тоже не могу, — вздохнул он. — Потому что нет в том никакого смысла. Ну, напишу… Так завтра на его место пришлют кого-нибудь другого — такого же. А то, может, еще хуже… Или вовсе никого не пришлют. Немного, знаешь ли, желающих в здешних краях выполнять такую работу — день напролет пересчитывать заключенных по головам. Вот так-то… Так что считай, что это мой тебе приказ. В смысле, обратить внимание на товарищей прапорщиков. Да гляди, сам не поддавайся их влиянию. А то ведь станут искушать и соблазнять. К примеру, тот же Кальченко… Ты не гляди, что он душа-мужик. Он, понимаешь ли… — майор не договорил и лишь махнул рукой.

Опять помолчали. И опять первым заговорил майор.

— Есть и еще одна закавыка, — сказал он. — Уж и не знаю, радоваться ли мне такой закавыке или горевать. Слышал или нет — железную дорогу строят в здешних местах. Называется БАМ. Слышал или нет?

— Разумеется, — ответил Сергей. — Как не слышать? Ведь и в газетах об этом пишут, и по телевизору говорят! Хорошее, наверно, дело.

— Хорошее-то оно хорошее… — майор в задумчивости прошелся по тесному кабинету. — Да только вот дорога-то эта должна проходить аккурат мимо нашего поселка!

— И в этом я не вижу ничего плохого, — пожал плечами Сергей. — Железная дорога — это цивилизация! Так что мигом преобразятся здешние места! А то ведь глушь. Вот даже своего названия у поселка нет.

— И с этим я согласен, — кивнул майор. — Будет, я думаю, и цивилизация, и название… А только строить-то эту дорогу придется нам с тобой, вот ведь какое дело!

— Это как же так? — удивленно спросил Сергей.

— А вот так, — вздохнул майор. — Руками наших заключенных, точнее говоря. Не всю, конечно, дорогу, а тот ее участок, который будет пролегать мимо нашего поселка. Говорят, на строительстве не хватает людей. Может, оно и так — не хватает… Мне уже дан приказ сформировать из заключенных строительную бригаду. Строительный отряд, точнее говоря! А для этого перевести их из конвойников в бесконвойников. Ну а коль приказ, то его следует выполнять. Будем формировать бригады. Хотя кого переводить, а кого нельзя переводить ни в коем случае — это, понимаешь ли, тоже задача… Переведем какого-нибудь варнака, а он и ударится в бега! Лови его потом! Хотя, конечно, из этих мест далеко не убежишь, а все равно… В общем, вот тебе еще один мой приказ — присматриваться к каждому заключенному, которого придется переводить в бесконвойников. Просвечивать его насквозь! На три метра вглубь под его ногами! Особенно тех, кто по своей воле будет проситься в бригаду. А такие будут, уж я-то знаю. А уж как ты это будешь делать — это дело твое. На то ты и кум.

Глава 5

И пошла у Сергея служба. Ну а что? Хочешь или не хочешь, а приказы надо было выполнять. Сергей и приступил к их выполнению. Вначале дела шли со скрипом, затем пошли веселее. Сергей втянулся в службу, обзавелся осведомителями, еще часть осведомителей досталась ему от прежнего оперуполномоченного Алябьева. То есть у Сергея появились в лагере свои глаза и уши, а это очень важно для лагерного кума — иметь в лагере глаза и уши. Это означает, что ты владеешь важной информацией, что ты в курсе дел, которые подспудно творятся в лагере. Может, и не всех дел, но хотя бы некоторых, самых важных и потенциально опасных.