Брежнин луг

– Ну да, – продолжал Павел своим неторопливым голосом. – Такой. Вот его-то и ждали у нас. Крикнул кто-то: «Ой, Мишка едет! Ой, Мишка едет!» – да кто куды! Старостин наш дачу собственную с перепугу спалил. Кузькин фартук напялил и шашлыки продавать стал – авось, думает, изверг за кооператора примет да помилует; Дорофеича до сих пор из трансформаторной будки не выманят – кричит, что он электроток и ему там самое место обитать. Таково-то все всполошились! А он и не приехал…

Настало молчание.

– Гляньте-ка, гляньте-ка, ребятки, – раздался вдруг детский голосок Вани. – Гляньте на божьи звездочки – что пчелки роятся! Как на почетном президиуме! – Павел встал и взял в руку пустой котельчик.

– Куда ты? – спросил его Федя.

– К машине, коньячку зачерпнуть.

– Смотри Серому Домовому не попадись! – крикнул ему вслед Илюша.

– А правда ли, – спросил Костя, – что Акулина все и потеряла, как к Серому Домовому попала?

– С тех пор. Какова теперь! Знать, не ожидала, что ее скоро вытащут. Все и подписала, все рассказала, где зарыто, где замуровано. Дочиста выгребли…

– А помнишь Васю? – печально прибавил Костя. – Того, что погорел? Уж какой хват был! Мать-то его Феклиста, уж как же она его любила. Другие бабы ничего, как увидят, что им в дом тащут, так только радуются. А Феклиста, бывало, как станет кликать: «Опомнись, мой соколик! Вернись в народ, вернись! Добром не кончится, конфискация грянет!» И как в воду глядела…

Павел подошел к огню с полным котельчиком в руке.

– Что, ребята, – начал он, помолчав, – неважно дело. Я Васин голос слышал. Только стал я к коньячку нагибаться, вдруг зовут меня Васиным голоском: «Павлуша, подь сюды». Я отошел. Однако коньячку зачерпнул.

– Ах ты, напасть! Ах ты, свежие ветры! – проговорили остальные.

– Ведь это тебя Серый Домовой звал, Павел, – прибавил Федя. – А мы только что об нем, о Васе-то, говорили.

Мальчики приутихли. Они стали укладываться перед огнем. Я кивнул им и пошел вдоль задымившейся реки. Не успел я отойти и двух верст, как мимо меня промчался отдохнувший табун. Развевались алые крылья Идеалов, золотистыми огнями вспыхивали цитаты, и все незыблемым казалось, ненарушимым…

Я, к сожалению, должен добавить, что в том же году Павла не стало. Серому Домовому он не попался. То ли расшибся, слетев на полном скаку с Идеала, то ли съеден дикарями в дальних странах. Жаль, славный был парень!