Брестская крепость

Казалось, теперь уже не было сомнений: первым лётчиком, таранившим в воздухе вражескую машину в первый час войны, следовало признать уроженца Московской области, старшего лейтенанта Ивана Иванова. Но чудеса продолжались: позднее выяснилось, что в это же самое время, около 5 часов утра, на другом участке фронта, у городка Замбров, таранил в бою «мессершмитт» лётчик 124-го истребительного авиаполка, младший лейтенант Дмитрий Кокорев. Об этом мне сообщил старший лейтенант Львов, приложивший к своему письму выдержку из полковой истории, где описан подвиг Кокорева. Сам лётчик, подобно Рябцеву, остался жив после тарана, вернулся в свою часть и был награждён орденом Красного Знамени. Кокорев погиб уже позже, 12 октября 1941 года, над аэродромом Сиверская, защищая воздушные подступы к Ленинграду.

Вот к каким неожиданным результатам привели меня поиски следов неизвестного лётчика, таранившего около десяти часов утра над Брестом вражеский самолёт. Словно разматывался сказочный клубок – так развёртывалась передо мною героическая история нашей авиации в первые часы Великой Отечественной войны. Пётр Рябцев, таран которого произошёл между девятью и десятью часами утра. Неизвестный советский лётчик, в шесть часов утра таранивший «мессершмитт» в районе местечка Выгоды на маленьком самолёте «У-2». Младший лейтенант Леонид Бутелин, совершивший свой подвиг в пять часов пятнадцать минут утра. И, наконец, два лётчика – Иван Иванов и Дмитрий Кокорев, которые совершили воздушные тараны около пяти часов утра.

Но за кем же всё-таки остаётся первый таран в Великой Отечественной войне, спросит читатель: за Ивановым или за Кокоревым? Думаю, что установить это со всей точностью будет просто невозможно. Да и важно ли это в конце концов?

Пусть все эти имена – Дмитрия Кокорева и Ивана Иванова, Леонида Бутелина и Петра Рябцева – будут отныне и навсегда вписаны в боевую историю нашей авиации, и страна воздаст должное памяти отважных лётчиков, которые грудью прикрыли небо Родины в грозный час войны.

ВСТРЕЧИ ГЕРОЕВ

Весной 1957 года я отправился в длительную поездку по Союзу. К этому времени откликнулось уже больше 300 участников обороны, и надо было встретиться с ними, записать их воспоминания, с их помощью прояснить некоторые события тех героических дней.

Интерес к обороне Брестской крепости и её защитникам был повсюду очень велик, и в краях и областях местные власти охотно пошли навстречу моим просьбам. Я заранее давал знать о дне приезда и сообщал адреса бывших защитников крепости, которые живут на территории этой области или края. Героев обороны вызывали в областной или краевой центр, мы с ними выступали на предприятиях, в клубах, школах, библиотеках, а в свободное время я записывал их воспоминания. Так я объехал больше двадцати областей Российской Федерации, Украины и Белоруссии.

Сколько за это время было удивительных встреч, радостных свиданий, неожиданных открытий!

То в вестибюле гостиницы кинутся обниматься однополчане, впервые встретившиеся после войны, и плачут, и смеются, и ощупывают один другого, словно не веря глазам.

– Друг!.. Живой!.. А я-то думал, уж и косточек нет…

То разговорятся двое участников обороны, служившие в совсем разных полках, вроде и незнакомые прежде. А потом неожиданно выясняется, что дрались они рядом, даже ранены были одной и той же немецкой гранатой и один другого вытаскивал из-под огня. И удивлённо, радостно хлопают друг друга по плечу.

– Так это был ты?.. Ах, мать честная!.. А помнишь?..

То после очередного нашего выступления кто-нибудь из слушателей, волнуясь, уже ждёт у дверей зала одного из защитников крепости, и, обнявшись, долго плачут они друг у друга на плече: вместе пробедовали годы в гитлеровском лагере, вместе холодали, и голодали, и товарищей хоронили замученных. А вокруг в сочувственном молчании толпой стоят другие слушатели, и женщины утирают платочками слезы, а мужчины неловко промаргиваются и отводят в сторону влажно заблестевшие глаза.

Первая встреча произошла в кубанской столице – Краснодаре. На Кубани бывших защитников крепости оказалось больше, чем в какой-либо другой области, – около сорока человек. Тридцать из них съехались в краевой центр, и городская гостиница «Краснодар» превратилась частично в своеобразное общежитие героев Бреста. Другие постояльцы её то и дело с любопытством наблюдали их встречи.

Вот сельский учитель Константин Горбатков, высокий, худой, горбоносый, тискает в объятиях могучего здоровяка Ивана Михайличенко – главного агронома Калниболотской машинно-тракторной станции – и кричит столпившимся вокруг товарищам:

– Это же мой старшина… Старшина роты нашей!..