Брестская крепость

С удивлением и досадой германское командование видело, что сопротивление крепостного гарнизона не только не ослабевает, но час от часу становится более упорным и организованным и что в крепости то и дело возникают все новые очаги обороны. На Западном и Южном островах, захваченных противником, продолжали отчаянно драться группы пограничников, окруженные и блокированные автоматчиками. Эти бойцы в зеленых фуражках дрались так ожесточенно, до последнего патрона, до последнего дыхания и наносили врагу такой урон, что уже вскоре, взбешенные их упорством, гитлеровские офицеры отдали приказ своим солдатам не брать пограничников в плен даже раненными, а расстреливать их на месте.

Но пограничники и не сдавались в плен, предпочитая умереть в бою или покончить с собой, но не даться живыми в руки врагов. Так погиб на Западном острове молодой белорус сержант Петринчик. Раненный, он был окружен автоматчиками и долго отстреливался, лежа в развалинах одного из домов, посылая каждую пулю точно в цель. Только один-единственный последний патрон он не послал во врага, а оставил его для себя.

Так погиб неизвестный пограничник, который в ночь начала войны стоял на посту, охраняя камеру, где были заперты два немецких шпиона, пойманных накануне в крепости. Он не ушел с поста, хотя вокруг него то и дело падали немецкие снаряды. Когда появились автоматчики, пограничник вступил с ними в бой. Изнутри камеры бешено колотили в дверь шпионы, громкими криками призывая своих на помощь, и гитлеровцы, слыша эти крики, рвались вперед. У пограничника оставалась последняя обойма патронов, и он, поняв, что ему не сдержать натиска врагов, принял решение… Ворвавшись в камеру, автоматчики нашли там три трупа — молодой боец уничтожил обоих шпионов, а потом выстрелил себе в сердце.

Прочная оборона возникла в северной части крепости. Здесь отдельные группы бойцов объединил и возглавил командир 44-го стрелкового полка майор Петр Гаврилов. С первыми взрывами немецких снарядов он, оставив дома больную жену и подростка-сына, бросился бежать к своему штабу, надеясь спасти боевое знамя и секретные документы. Штаб полка находился на Центральном острове в крайнем западном секторе кольцевых казарм, где огонь врага был особенно сильным. Когда Гаврилов прибежал туда, штабные помещения уже горели. Пробраться внутрь было невозможно, снаряды противника продолжали кромсать горящее здание, и, видимо, знамя и документы уже погибли в огне. В предрассветной полутьме, в густом дыму и пыли, поднимаемой взрывами, во дворе мелькали фигуры бойцов. Кое-как Гаврилову удалось собрать десятка два людей из своих подразделений, и он повел их через мост к выходу из крепости, намереваясь выбраться с ними на северную окраину Бреста, где было предписано сосредоточиться всему его полку в случае боевой тревоги.

Однако оказалось, что гитлеровцы уже отрезали путь в город. На валу у северных ворот и за валом, на берегу обводного канала, залегли стрелки, ведя огонь, а на том берегу в кустах мелькали настороженно пригнувшиеся фигуры вражеских автоматчиков.

Здесь, у северных ворот, собралось несколько сот бойцов. Среди них оказались два — три лейтенанта и политрука, но не нашлось никого из старших командиров, и Гаврилов принял командование над этими разрозненными группами солдат из различных частей. Тут же были сформированы три роты, и по приказанию майора стрелки залегли на гребне северного и северо-восточного земляного вала, а одна из рот заняла оборону фронтом на запад — туда, где находились казармы 125-го полка и откуда доносились гул ожесточенного боя и крики атакующих автоматчиков.

В центре этой обороны, к западу и к востоку от дороги, ведущей к воротам, возвышались два форта. Каждое из этих укреплений с двумя подковообразными валами, с узким двориком между ними, с массивным зданием, стоявшим в центре подковы, и с казематами в толще валов могло быть использовано как опорный пункт обороны. Гаврилов приказал одной из рот занять западный форт, а в бетонном доте, недавно построенном рядом с фортом, поставить станковый пулемет.

Что же касается восточного форта, то он стал главным узлом обороны отряда Гаврилова. Оказалось, что здесь уже был небольшой гарнизон — в форту располагалась часть бойцов 393-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона, командование над которыми приняли старший лейтенант Шрамко, лейтенант Дамиенко и прибежавший сюда лейтенант Яков Коломиец из 125-го стрелкового полка. Зенитчики занимали здание, находившееся в центре подковообразного укрепления, и были уже готовы к бою. У окна на втором этаже установили счетверенный пулемет, два бойца поспешно набивали запасные ленты, другие окна заняли ручные пулеметчики и стрелки. У зенитчиков была исправная радиостанция, телефонные аппараты и кабель, а в складах форта хранились боеприпасы и продовольствие. Неподалеку от форта в окопах стояли на огневых позициях два зенитных орудия и вскоре около них заняли свои места расчеты во главе с командиром огневого взвода — лейтенантом.