Брестская крепость

29 или 30.VI нас перегнали от крепости километров за 30 (в Белую Подляску), на польскую территорию. А 3 или 4 июля вывезли в центр Германии, куда прибыли И.VII. Будучи в плену в Германии, слышал от позже прибывших товарищей, что были такие из Брестского гарнизона, что в июле месяце попали в плен, но мне лично не приходилось встречать таких товарищей и подробностей их пленения не знаю…

Будучи пленным, 11 июля 1941 г. я был доставлен с остальными пленными в центр Германии, в лагерь № 304–1У/Н, станция Якобсталь, село Цайтунг, 40–45 км от города Дрезден. В этом лагере-лазарете для военнопленных русских, больных, раненых и выздоравливающих, я находился до дня освобождения советскими войсками 23 апреля 1945 г. В лагере был как больной, временами как фельдшер.

После освобождения советскими войсками я полтора месяца был в контрразведке 52-го сборно-пересыльного пункта по выявлению бывших полицаев и др. неблагонадежных лиц из среды военнопленных. Месяц лечился в военном госпитале, затем был направлен в г. Баутцен, где был собран офицерский состав, откуда 2 сентября 1945 г. выехали на родную землю и 23 сентября приехали в Великие Луки в 1-ю Горьковскую запасную стр. дивизию.

В этой дивизии все время находился в госпитале и санчастях до 30 октября. Затем, как больной, был демобилизован, а 6 ноября 1945 года прибыл на родину, где живу и здравствую до настоящего времени…

Уважаемый Сергей Сергеевич!

Вы задаете вопрос: «В какой помощи нуждаетесь?» Тяжелый это вопрос, Сергей Сергеевич, после всего пережитого с первых дней начала войны и до последних дней ее окончания. А ведь пережитое после освобождения, особенно морально, превзошло все испытания и истерзания, пережитые в годы нахождения в плену.

Вы ведь сами знаете, Сергей Сергеевич, что куда не обратись — был в плену, как попал и где попал — этого никто не хочет знать. А ведь я с 13 лет учился в Советском государстве, сам бедняк из бедняков, отец с начала Советского государства был первым активистом, первым застрельщиком похода на кулака и создания колхозной деревни. Мне до войны было везде доступно, и заслуженно доступно, а мне сейчас зачастую приходится переносить моральную встряску из-за плена. Мне неодноразово отвечали, что вы можете быть членом Славной КПСС, но это только ответ, а моральная рана не зажила.

Вот это один большой вопрос, многоуважаемый Сергей Сергеевич, а второй вопрос и нужда — я оставил в плену половину здоровья. Я имею язву желудка, 12-перстной кишки, хроническое заболевание нервов поясницы и седалищных нервов. Вот это моя нужда и мое горе.

В настоящее время работаю фельдшером при Кировском медучастке Полтавского района и обл. По национальности украинец. Военное звание — лейтенант медицинской службы, запас 3-го разряда…

Хочу еще несколько слов написать о героической защите Брестской крепости русскими солдатами.

В первые минуты артиллерийского обстрела, бомбардировки крепость была настолько разбита, что не уцелело ни одного здания, ни одно приспособление, крепость полностью находилась в огне и дыму. Тушить огонь было нельзя из-за огня и контратак гитлеровцев. Гитлеровцы пошли в обход крепости, и наши части к концу дня были полностью отрезаны. Видя, что крепость им не взять спроста, гитлеровцы подключались к нашей рации, чем пытались обмануть нас. Через свои громкоговорители пытались обмануть нас тем, что, мол, тов. Молотов В.М. сдался в плен и призывает нас, сфабрикованную речь «его» передавали через громкоговорители, чтобы мы сдавались. Затея ихняя не удалася. Одни приписники с западных областей могли подвести нас, мы их называли «западники», которые служили в Брестском гарнизоне, но этих мы своевременно поняли и привели к общему порядку.

Хотя Брестская крепость вела оборону не так долго, но она первая приняла гитлеровскую навалу, первая приняла удар в первые минуты Второй мировой войны.

Я еще был молодой воин, впервые принял такую тяжесть военного похода, но таких, как я, было большинство. Я не могу передать Вам, Сергей Сергеевич, той тяжести, которую приняли на себя воины русской армии. Ведь нас выжигали из сооружений крепости струей огня в 30–40 м. длиной (как струя воды), нас бомбили, подвергали артиллерийскому, минометному огневому шквалу. Все это создавало столько пыли, что нам тяжелее было от пыли, чем погибнуть. Наши бойцы бросались на медикаменты (медицинских и ветеринарных аптек) и пили медикаменты, лишь бы утолить жажду (попить любой жидкости). Мы имели много случаев отравления от жидких медикаментов.

О пище мечтали меньше всего. Многие бойцы погибли, пытаясь набрать воды в Мухавце, который днем и ночью обстреливался перекрестным огнем. Без воды отказывали пулеметы, погибали раненые и контуженые, дети и женщины, которые были среди нас (а их было много, и большинство раненых-калек). Это испытание с честью выдержали русские воины, русские гражданские люди, воспитанные родной Коммунистической партией. Мы помнили слова «Ни шагу назад, ни пяди русской земли», а поддержки не было никакой.

Многоуважаемый, Сергей Сергеевич!