Брешь

Однако малый, задавший вопрос, похоже, и без расправы сообразил, что делать: во всяком случае, он принял решение. Повернулся и увел своих людей, оставив двоих караулить комнату. Через десять секунд Пэйдж услышала, как они, остановившись на площадке, пытаются вручную раздвинуть двери в шахту лифта.

Желудок скрутило узлом. Все произошло слишком быстро, и если только Трэвис не карабкался с какой-то совсем уж запредельной скоростью, он не мог уйти далеко. Пэйдж слышала, как они кряхтят от напряжения, потом внезапно их голоса подхватило эхо. Стало очевидно, что дверь открылась. А спустя мгновение они открыли автоматический огонь так, что выстрелы слились в сплошной грохот. Пэйдж понимала, что, просунувшись в шахту, они даже не высматривали его вверху и не целились. При такой плотности огня в этом не было необходимости: ничто наверху не могло уцелеть.

Она пыталась подготовиться к звуку, который должен был последовать.

Услышала его. И оказалась не готова.

Сначала мужской крик, пронизанный неподдельным ужасом. Он звучал во время падения откуда-то сверху, эхом отдаваясь от стен шахты. Потом тишина — прекратилась даже стрельба. А спустя секунду удар: что-то рухнуло на крышу кабины лифта с такой силой и грохотом, словно взорвалась граната.

Это произвело на нее такое воздействие, словно упало ее собственное тело. Снова неудержимо хлынули слезы. Они уже не могли смягчить ей боль.

В коридоре зазвучали голоса. Стрелки возвращались, переговариваясь и посмеиваясь. Пэйдж вытерла глаза о колени собственных джинсов и, когда они вошли в комнату, подняла взгляд. Они несли тело Трэвиса за руки и за ноги. И бросили его прямо перед Пэйдж.

Его глаза, хоть и пустые, были направлены более-менее в ее сторону. На голове сбоку имелась вмятина глубиной с суповую чашку.

Она попыталась сдержать крик, желая сохранить лицо перед товарищами и не доставлять удовольствие приспешникам Пилгрима.

И того, и другого оказалось недостаточно.

Придя наконец в какой-то мере в себя, Пэйдж обнаружила, что люди Пилгрима стоят где стояли, уставившись, как показалось сначала, на нее. Но нет, они смотрели не на нее, а на пол — туда, куда бросили тело Трэвиса.

И вид у них был напуганный.

Похоже, до них только сейчас дошло, кого они убили. Человека, которого их босс неизвестно по какой причине хотел оставить в живых.

— Что мы скажем Пилгриму? — спросил один.

Самый здоровенный из них покачал головой:

— Ничего. Примерно через час он попадет в Главную лабораторию. Глядишь, обрадуется настолько, что не прикажет прикончить нас за это.

Они развернулись и покинули помещение, оставив троих на страже.

Глава 39

От ангара сверху практически ничего не осталось. И стены, и крышу снесло тем самым взрывом, который сорвал и часть крыши лифтовой шахты. Возможно, бомбой размером с футбольный мяч, брошенной с большой высоты одним из десантировавшихся людей Пилгрима.

Трэвис стоял у рваной дыры в бетоне, а со всех сторон расстилалась голая, холодная предрассветная пустыня. По левую руку от него валялись разбросанные остовы старых машин, что раньше были сложены у задней стенки. Взрыв перенесла только сверхмощная зарядная станция для электромобилей-вездеходов. Два вездехода были искорежены, но один, подключенный для зарядки по ту сторону станции, оказался прикрыт ею от взрыва и уцелел.

Казалось, что после всех странных событий этого дня его уже ничем не проймешь, так ведь нет же. Почему-то слово «копия» плохо подходило для описания того, что получилось в результате клонирования его тела. Может быть, потому, что это была не копия, а он сам. Весь, до последнего атома.

Только мертвый.

Ну а уж после того, как вы справились со своим желудком, заглянув в пустые, безжизненные глаза собственного трупа, столкнуть его в шахту лифта уже не столь уж трудная задача.

Убрав «Удвоитель» обратно в рюкзак, Трэвис отложил его в сторону, открыл черную пластиковую сумку, пошарил в ней и нашел костюм.

И улыбнулся.

Дела оборачивались забавно. Пэйдж просила его позвонить, позвать на помощь, но теперь в этом нет надобности. Вся помощь, какая только может потребоваться здесь в наличии, в его распоряжении. Только и надо, что надеть костюм, спуститься вниз да прикончить Пилгрима и всю его шайку, до последнего человека.

Он уже натягивал костюм на плечи, когда его остановила внезапная мысль.

А не это ли и задумывал «Шепот»?

Не это ли его план?

Не скачет ли он на коне, мчащемся в Самарру?

Пять секунд Трэвис стоял неподвижно. Пустыню вокруг наполняло равномерное жужжание ночных насекомых.

Это действие имело смысл. Но не исключено, в этом и заключалась проблема. Это делало его предсказуемым. Черт, да, для «Шепота» все было предсказуемым. Как говорила Пэйдж? Эта штуковина могла предсказать даже попытку совершить что-то непредсказуемое. От этой безумной логики голова шла кругом. Трэвис бросил куртку от костюма обратно в сумку и тихо выругался.

Ну и кому же Пэйдж просила его позвонить?

Присев на корточки над рюкзаком, он выудил оттуда ее телефон. Девятым по порядку шел номер без имени. Номер, и все. Он набрал его — и нажал кнопку вызова.