Брешь

Он перевел для Пэйдж предложение и рассказал про его многократный повтор. В ее реакции смешались растерянность и беспокойство, как будто это не только удивило ее, но и вывело из равновесия, причем подтолкнув в худшем из возможных направлений.

Некоторое время она молча смотрела на него, а потом уточнила:

— И это все?

— Все.

Она перевела взгляд с него на остальных, все еще стоявших в тоннеле. Один из операторов «Тангенса» — Халсет, кажется, — самый старший в подразделении, на вид лет под пятьдесят, уже вбивал эту информацию в наладонник.

Трэвис проследил за взглядом Пэйдж, обдумывавшей значение услышанного. Должно быть, за четыре года «Тангенс» подключал к работе с этим текстом лучших специалистов по дешифровке, пропускал через самые современные программы в надежде получить тысячу страниц неоценимых данных. А в итоге получили четыре слова. Причем никто понятия не имел, что, черт возьми, они означают.

— Есть еще четыре таких ящика, — сказала наконец Пэйдж. — Идем туда.

Если в ее голосе и звучала какая-то надежда, Трэвис ничего подобного не услышал.

Расчищенные площадки находились на четвертом, пятом, шестом и восьмом этажах. И площадки, и ящики имели одинаковые размеры, равно как и площадь, занимаемая надписями. Но вот сами надписи и по размеру, хотя не так уж значительно, и по содержанию везде были разными.

Расшифровывались они по порядку следующим образом:

ОПТИЧЕСКИЙ УНИФИКАЦИОННЫЙ ТЕНЗОР, ПАРАЛЛЕЛЬНЫЙ УНИФИКАЦИОННЫЙ ТЕНЗОР.

ШИРОКИЙ ОСЕВОЙ НУЛЕВОЙ ДРАЙВЕР, ОБРАБАТЫВАЕМЫЕ ВПАДАЮЩИЕ ГАРМОНИЧЕСКИЕ ПРИТОКИ.

СИСТЕМА РЫЧАЖНОГО ДЕЙСТВИЯ, МЕРТВЫЙ ЭФИР, ВЫХОД УСТРОЙСТВА ДЛЯ ПЕРЕДАЧИ ПОД ПРЯМЫМ УГЛОМ.

ВЫХОД СВОБОДНЫХ ЭЛЕМЕНТОВ, ПОТОК, НАПРАВЛЯЕМЫЙ НА ИЗЛУЧАТЕЛЬ С УСТАНОВЛЕННЫМ ОСЕВЫМ СОПРОТИВЛЕНИЕМ.

Задолго до того, как они добрались до последнего ящика, реакция группы в целом и Пэйдж в частности была для Трэвиса очевидна. Он никогда не видел столько тревоги и отчаяния, собранных воедино.

— Ну что ж, надо для порядка взглянуть и на последнюю штуковину, — уныло обронила Пэйдж и повела его обратно к лестнице.

На середине пролета, по пути к девятому этажу, переплетение проводов закончилось: дальше шли ничем не загроможденные ступени. На вершине лестницы находилась площадка десять на десять футов, отгороженная слева и справа стенами. Попасть в остальные помещения девятого этажа можно было только через двойные двери в дальнем конце площадки. Они были закрыты, а перед ними, словно часовой на посту, громоздилась не радующая глаз штуковина.

Трэвис увидел выходящие из отверстий в полу тонкие проводки — те самые, которые были подсоединены к подложкам, реагирующим на перепады давления, на нижних этажах: все они, как оказалось, замыкались на стоявшем на площадке устройстве. Потом он увидел и другие сенсорные подложки, просунутые в щели под двойными дверями и тоже подсоединенные проводами к тому же предмету.

Трэвис сразу понял, что это такое, хотя никогда не видел воочию подобных изделий и никак не рассчитывал когда-либо увидеть. То есть в кино, конечно, видел, но полагал, что там они не больно-то похожи на настоящие. Так оно в общем-то и было, но он все равно узнал изделие с первого взгляда. Это был конус высотой со стиральную машину, тускло-зеленого цвета, с нанесенной краской темно-красной звездой. Одна сторона устройства была открыта, обнажая сложное переплетение проводов и плат, к которым были подключены все провода, связанные с индикаторами давления на каждом этаже. Потревожить любую из подложек означало привести устройство в действие.

— У Пилгрима имеются связи, — заметил Трэвис.

— У Пилгрима имеются связи, — подтвердила Пэйдж, а потом добавила: — Ракеты русских вначале не имели такой точности, как наши, и они стремились скомпенсировать этот недостаток за счет увеличения мощности боеголовок. Это боеголовка ракеты СС-18. Во-первых, обогащенный уран. Во-вторых — тритий. Мощность заряда около пяти мегатонн. Вполне достаточно, чтобы обратить в пар все в радиусе двадцати миль отсюда.

— Теперь понимаю, почему это местечко так нервировало ваших ребят, — промолвил Трэвис.

Пэйдж посмотрела на него, и в ее глазах он увидел не подтверждение, а одно лишь опустошение.

— Нет, — сказала она, — не понимаете.

Глава 23

Спустя десять минут Трэвис стоял у открытого окна восьмого этажа, одного из немногих, не занятых снайперами. Остальные сотрудники распределились по зданию, укрепив рубежи обороны, кто у окон, кто у входов на нижнем этаже.