Брешь

Общество и отношения между собой всех его членов, было одной из ключевых тем. Любое общество признавалось временным и весьма условным объединением. Нахождение внутри такого объединения должно быть направлено исключительно на совершенствование каждого его члена, на раскрытие всех возможностей персонального развития. Любое другое действие, нажим, внушение или принуждение признавалось актом насилия. Свободное волеизъявление было красной нитью в принятии даже малейших решений. Компромиссов, основанных на терпении, быть не могло. Никто не имел право даже на миг твоей вечности.

Я собирался на выходные съездить кродителям. Несколько лет, прошедших со дня окончания Академии и круговорот событий на Глотии еще больше сблизили меня с отцом. И хотя в понимании жизненных аспектов между нами оставалась пропасть, иногда мне казалось, что я ему был нужен больше, чем он мне. Груз лет за плечами давал о себе знать, и Каилус Балоу все чаще запирался в своем кабинете один и не выходил оттуда часами. Мои нечастые появления дома, делали его счастливым. Так было и в этот раз. Переступив порог, я явственно ощутил напряжение, царящее в родных стенах. Отец очень обрадовался, посмотрел на меня пристальным взглядом и улыбнулся. Не дав мне даже чаю попить, он предложил отправиться с ним на встречу. В сложившейся ситуации я понял, что дело серьезное, и, бросив у порога вещи, пошел следом. Мы выехали за город и около часа двигались в сторону горной цепи на фоне заходящего солнца. Небольшое кафе на обочине оказалось целью нашего путешествия. Мы зашли внутрь и заняли столик на втором этаже у окна. Официант сервировал стол, когда на пороге появился тот, кого мы ждали. Ак Фисми был одет в элегантный костюм и производил впечатление успешного бизнесмена, попавшего случайно в наши края.

— Каилус, Лоран, как же я рад вас видеть, парни, — пробасил Ак.

— Ну, здравствуй, старый вояка, — сказал мой отец и они обнялись. Я поздоровался с Фисми за руку, и мы присели за стол.

— Я не могу здесь долго находиться, у нас есть час или два, потом мне надо будет уйти, — с сожалением сказал Ак и добавил, — поэтому давай сразу к делу.

— Норман завтра улетает с тобой, он дал согласие. Твари никогда ему не простят блокаду их войск на подступах к столице. Надеюсь, семья Декеров будет там счастлива. Не знаю, сколько мне дадут спокойно здесь жить. По слухам, меня трогать не хотят. Лоран тоже под молотки не попадает, хотя его финт с кристаллом в лабораториях не остался незамеченным. Тварям сейчас нужен образ врага. Экономика трещит по швам. Привыкшие опираться на принуждение, они совсем не умеют ни создавать рабочие места, ни мотивировать людей на свободный труд. Поэтому, как мне известно, они сейчас готовят ряд провокаций, чтобы закрутить гайки и вернуть все на круги своя. Не за горами тот день, когда перепродажа людей опять станет нормой, а права человека мифом, — сказал отец.

Моему удивлению не было предела. Декеры уезжают, навсегда оставляют Глотию. Как такое может быть? Как люди, сделавшие для нации невозможное, открывшие ей путь в будущее, оказываются в одночасье изгоями? Как люди, вчера еще ликовавшие от приобретенной свободы, сегодня уничтожают своих освободителей по приказу бывших палачей?

— Каилус, дружище, сейчас не то время, чтобы рисковать. Улетаем с нами, — настаивал Фисми.

— А когда будет то? С приходом Легиона? Или когда Конфедерация храбрости наберется? — спросил его отец.

Я вжался в кресло. Новости накрывали меня волна за волной. Надо чаще бывать дома.

— Ты знаешь про Легион? — спросил я у отца.

— Не совсем. Я знаю, что после захвата планеты, легионеры кардинально меняют там порядки. У них очень жесткий подход к нашим устоям и совершенно отсутствует компромисс, — ответил мне отец и взглянул на Фисми, — а ты что о них слышал?

— Их духовными вождями считаются создатели. Но я не понимаю, зачем Посланникам это делать? Насколько я знаю, невмешательство во внутренние дела цивилизаций — их кредо, — сказал полковник.

— А может, их ведут Учителя? — влез я в разговор.

Старшие переглянулись и уставились на меня в упор.

— Ты о чем? Кто такие Учителя? — спросил меня отец.

Мне пришлось рассказать им все, что я знаю.

— Ак, вы можете мне устроить встречу с Посланником? — спросил я Фисми в конце моего рассказа.

— Думаю, нам всем не помешает с ним встретиться. Чувствую себя обманутым ребенком, — разочарованно сказал наш гость, — предлагаю продолжить разговор у Бреши в нашей центральной лаборатории. Твари ее еще не закрыли, да и вряд ли им теперь это под силу. Прилетайте туда через два дня, я отвезу Нормана и встречу вас там. Пока допуски и дипломатическая неприкосновенность меня спасают. Заодно обсудим тему о твоем переезде, Каилус. Ты нам нужен живой и здоровый.