Брешь

— Ни то, и ни другое, мы бесхребетные. Вся наша история построена на чаяниях, а не на действии. Сотни лет завидуем жизни других и палец о палец не ударим, чтобы улучшить свою. Всем говорим, что мы самые умные, знаем, как жить, и даже учим других, а потом удивляемся, как они нас обогнали в развитии. Знаешь, какой самый страшный бич в нашем сознании, на мой взгляд, — мы всегда договариваемся. У нас всегда есть компромисс. Мы способны объяснить себе самые мерзкие вещи в нашей действительности, понять их и, в конце концов, принять как должное. У нас все полумерами. Законы не работают, ведем себя, как животные, думать не хотим, работать не можем. Вот простые примеры. Чиновник ворует в открытую, живет за счет населения и плюет на головы собственному народу. Его семья откровенно паразитирует и гадит, в то время когда многие элементарно недоедают. Но вместо того чтобы его повесить, мы его просто словесно осуждаем и всем говорим, что так делать нельзя. В результате гаденышу все сходит с рук и, вдохновленные таким примером, по его пути идут уже тысячи. Чтобы закрепить свой успех, эти нелюди бросают кусок со своего стола людям в погонах и думают, что все под контролем! А все из-за нашей бесхребетности. Присвоив ломоть бюджетного пирога, эта мразь не просто обогатилась. Эта сука убила тысячи людей. Не докупили лекарств, не доучили школьника, не достроили детский сад. Один такой выродок отравляет тысячи человеческих жизней. В жирных мирах таких ждет электрический стул или пожизненный срок, а до недавнего времени их просто вешали до суда сами люди. А мы договариваемся и лишь словесно осуждаем. Мы, как санитары леса, а попросту, дятлы. Сначала пытаемся найти компромисс, создать рабочие места, причесать страну. А в результате, миллионы превращаются в быдло. Глядя на этих отморозков, «мораль» — последнее слово, приходящее на ум. Мы не с того начали. Посмотри, в высшем мире не церемонятся, там просто не с кем договариваться. Если ты набедокурил, проваливайся и исправляйся. Не можешь или не хочешь быть лучше, проваливайся глубже, в ад, туда тебе и дорога. Откуда внутри нас эта щадящая всякую сволочь жалость и волчья жестокость к ближнему. Пока законы не заработают, пока мы не прекратим договариваться, эта ужасающая цикличность не закончится. Нельзя прощать никого, от ублюдка, бросающего мусор мимо утилизатора, до убийцы. Карать, сразу и однозначно. Если ты тупой и не понимаешь, что живешь в обществе, живи за решеткой, — дядя Декер был в ударе. Наверно, то, что мы пили, вывернуло наружу все его потаенные мысли. Теперь я понимал в кого Торн.

— Но заводы строить тоже надо. Не выбросить же с планеты всех, кто не соответствует цивилизованным меркам, да и в тюрьмы всех не пересажаешь, — невнятно и наивно бормотал я.

— Лоран, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Законы общества — это цель, а методы достижения этой цели довольно просты. Этот путь давно и много раз пройден, и тут изобретать нечего. Необходимо провести тотальную ревизию бывших и действующих чиновников. Убрать из политики, из всех государственных органов управления людей, замешанных в темных делишках. Не справляется чиновник с обязанностями — вон из власти навсегда. Повыгонять в шею всех некомпетентных дебилов, упразднить миллионы ограничений в повседневной жизни. Наша планета мне напоминает тюрьму где тюремщики мы сами. Хватит жалеть наших палачей, моральных уродов и всякое отребье. Необходимо немедленно прекратить договариваться. Ты, кстати, заметил, на отсталых планетах в большинстве магазинов нет ценников. Там везде торгуются, договариваются. Откуда там возьмется финансовое планирование и расчет показателей, если там даже для того, чтобы купить лепешку, надо поучаствовать в конкурсе «Кто кого заговорит». Их уровень жизни и человеческих отношений яркий пример, что не надо договариваться, надо жить по единым законам, иначе говоря, цивилизованно. Иногда мне кажется, что если прекратить брать у них сырье и не поставлять им технологическую продукцию, они опять вернутся в пещеры. Хотя до них мне нет никакого дела, мне за Глотию обидно. Теперь ты понимаешь, почему я не работаю с твоим отцом? — полковник здорово захмелел. Я не видел его таким злым никогда.

— Да, теперь понимаю, — сказал я и уже жалел, что не перевел разговор на другую тему, — но может для нас необходимо время?

— Бред! Возьми любого эмигранта, попадающего на планеты Конфедерации. Он за секунду превращается в такого же, как они. Соблюдает законы, трудится, создает и боится, очень боится оступиться. Ему никто там не дает время на трансформацию сознания. Ты или такой, как все, или тебя сотрут в порошок, без малейшей надежды на то, что ты договоришься и улизнешь от обязанностей и ответственности. А в свете Знания, приверженцами которого мы являемся, это единственный путь превратиться из эгоиста и ущербного создания в нечто более высокого полета. Хватит врать самим себе. Мы по уши в…, — он не успел договорить фразу. Нас позвали пить чай.