Брешь

Впрочем, экономики крикливой планетки не хватило бы даже на взлет нескольких безнадежно устаревших звездолетов, не то что на крупномасштабные действия. Но Прония порыв оценила и даже снизила цену на поставки своего сырья на Паранасию. Та, в свою очередь, поставила еще один монумент дружбе между двумя народами, прозванный в народе «два П.».

В отличие от вышеперечисленных источников, на новостийных потоках конфедератов наконец-то стали появляться материалы о ситуации на Глотии с противоположным содержанием. Наше правительство подверглось критике со стороны руководства конфедеративного парламента за отказ продвигать научные исследования в области тектонического контроля и управления погодными условиями. Сенаторы Конфедерации настаивали на продолжении работ и в очередной раз обещали смягчить визовый режим и обеспечить поддержку со стороны жирных миров. Одним из аргументов в пользу конфедератов было предоставление кредита на улучшение инфраструктуры городов Глотии в случае продолжения проекта. Прония, почуяв приток денежных средств в бюджет нашей планеты, незамедлительно повысила цены на свой экспорт и пообещала поступать так и впредь, ссылаясь на свои национальные интересы в сложной галактической обстановке.

Очутившись в круговороте событий, резко изменивших наше мировоззрение, мы с Торном не впадали в уныние. Оказавшись взаперти в стенах Академии, мы усиленно стали заниматься спортом и больше времени посвящать практическим занятиям на тренажерах-симуляторах. Жизнь во всех своих проявлениях оставалась главным смыслом существования, и если судьбой было предназначено пройти испытания и стать лучше — то да будет так. Необходимость разговора с Торном по поводу случившегося на полигоне наконец-то созрела, и мне было безумно интересно узнать его мнение о теории измерений. Злость на друга прошла, и любопытство взяло верх. Возможно, у него было больше времени поговорить с его отцом, и он успел узнать больше. А уж пораскинуть мозгами мой друг точно успел, до сих пор вспоминаю, как он прикончил того парня, не моргнув глазом. Вот уж правду говорят, одни слушают, а другие действуют. Но поговорить с глазу на глаз нам так и не удавалось по той причине, что в армии ты никогда не бываешь один. Но на выручку пришел сержант Салли. Необходимо было отправиться в город и пригласить на тематический вечер местных ветеранов последнего военного конфликта, в котором Глотия принимала участие в составе ограниченного контингента миротворцев. Это мероприятие по задумке начальства должно было поднять боевой дух кадетов и продемонстрировать сплоченность армии и народа, а также засвидетельствовать верность боевым традициям. И хотя до сих пор так никто и не понял, какого дьявола наши миротворцы делали на одной из планет Темного Содружества и кого они там спасали, все в один голос признали их героями и даже завидовали оставшимся в живых, так как последние сумели изрядно поживиться за счет местного населения воюющей планеты и вернуться на Родину состоятельными людьми. Кому война, а кому шанс на лучшую жизнь. Салли выбрал нас с Торном и отправил в дом ветеранов, чтоб передать приглашение. В результате мы получили увольнительные на целый день, а поручение было пятиминутным. Ветераны, сходившие с ума от тоски и вечно ворчащие, что их никто не слушает, приняли наше приглашение с воодушевлением и даже выпили с нами по стопке местной настойки. Вообще вояки оказались не злыми, рассказали нам пару армейских баек и, пожелав всего наилучшего, показали направление в ближайший приличный кабак, дабы мы могли спокойно расслабиться, не опасаясь появления патруля и ненужных расспросов.

Ресторанчик располагался в полуподвале старинного дома и был стилизован под древние покои времен рыцарства. Полумрак глухих стен был как никогда кстати. После месяца армейской еды мы денег на заказ не жалели. Наевшись досыта, мы налегли на пиво.

— Прости меня, Торн, но я не могу отделаться от скверного ощущения, что ты мне не доверяешь. Иначе я бы давно услышал от тебя всю правду. До сих пор не понимаю, почему ты мне всего не рассказал. Знаешь, как-то паскудно на душе, — начал я без экивоков.

— Это ты меня прости, я обещал отцу никому ни слова не рассказывать и, честно говоря, был уверен что ты в теме и просто держишь свое слово перед своим папашей, как и я. То что ты не в курсе, я понял сразу, когда замочил того козла, — виновато сказал мой друг.

— То есть ты признаешь, что был неправ? — засмеялся я и добавил, — а как ты догадался, что Арно не тот, за кого себя выдает?

— А где ты видел, чтобы раб так красиво выстраивал предложения? Ты его руки видел? Он офицер спецслужб, натасканный и вооруженный стопроцентной информацией. Он вообще не ожидал, что я что-то знаю. Видел бы ты его физиономию перед тем, как он сдох, — Декер впадал в ярость.

Я решил сменить тему, удовлетворенный тем, что друг мне доверяет, и мои опасения были напрасны.

— Торн, может, поговорим о ретрансляторах? — сказал я ему, глядя в глаза.