Бремя живых

Наша же Земля может поставлять их сюда в неограниченных количествах. О других взаимовыгодных возможностях контакта мне думать было недосуг. А что они наверняка есть – это несомненно. Да вот хотя бы… – Вадима только что осенило. – Как вы посмотрите на организацию этакой почты? Напишите вы сейчас письмишко, а я его передам, в случае собственного возвращения, конечно, вашей жене и детям. Так, мол, и так, дорогая, мы вроде как расстались навеки, на самом же деле – ничего подобного. Мои дела обстоят таким вот образом, посылаю вам несколько шекелей из личных накоплений, а мне передайте через подателя сего… Ну, это вы сами придумаете, что именно. Короче, жду с нетерпением, к твоему прибытию заканчиваю отделывать виллу на берегу Мертвого моря.

К концу этой тирады Ляхову показалось, что за подобное и в морду можно получить (хотя бы за Мертвое море!), но Шлиман, очевидно, обретался уже в пространствах иных логик.

– Степень вашей иронии понимаю, но идея сама по себе плодотворная. А если ее и вправду воплотить? Думаю, я сумею в письме привести несколько таких подробностей, что жена не сможет не поверить…

И опять Ляхов резко переложил руль.

– Увы, Микаэль, скорее всего, ничего у вас (у нас) не выйдет. Я, конечно, не знаю вашу жену, но опыт подсказывает, что подобная записочка с того света в худшем случае вызовет нервный срыв, в лучшем – меня ославят мошенником, прознавшим ваши семейные тайны и решившим ими с неизвестной целью злоупотребить. Хотя, когда нам удастся доставить солидный массив доказательств и фактов, эта идея начнет работать. Но речь сейчас ведь не об этом?

Шлиман согласился, что так оно и есть. Но, соглашаясь с доводами Ляхова, он никак не может понять, в чем смысл его нынешних поступков.

– Вы, русские, все равно очень странные люди. Я думал так при жизни и говорил вам это уже здесь. Кажется, не один раз. Вот и сейчас вы ведете себя совершенно не так, как следует. Хоть с дипломатической, хоть с другой точки зрения. Совершенно однозначно, ваши слова и манеры должны бы сейчас восстановить против вас и меня, и почти любого из «наших», кто оказался бы на моем месте. И тем не менее этого не происходит. Скорее, даже напротив.

Я раньше, признаюсь, избегал общения с русскими, которые пытались натурализоваться на нашей территории. Через жен или иными способами. У меня собственные взгляды (были) на эту, довольно противоестественную попытку стратегического союза наших государств. Мы, израильские евреи, потому и приехали сюда, чтобы выйти из поля притяжения вашей ментальности и вашей культуры. Те, которым это нравилось, остались в России, Польше, Германии. Я к ним не принадлежу.

– А кой же черт погнал вас получать верхнее образование именно в Германию? – Вадим уже видел, куда клонится разговор, и предпочел его форсировать. – Учились бы в собственных университетах или иешивах.

– Именно потому, что Германия способна дать великолепное европейское образование, но не требует взамен мою собственную душу и национальную идентичность. А закончить Петроградский университет и не стать при этом хоть капельку русским, русофилом, готовым к ассимиляции, а то и выкрестом – почти невозможно.

– Ох, Микаэль, вам все происходящее еще не кажется тяжелым бредом? Мне так уже. Если русская культура и образ жизни вас искренне увлечет – чего ж тут плохого? Если она вам поперек натуры – отрицайте ее с порога и постарайтесь навязать окружающим свою. Только и делов. Что я, кстати, успешно сейчас и делаю. Особенно когда вы уже настолько за пределами национальных и религиозных проблем. Так или нет?

Из штурманского столика Вадим извлек одну из многих фляжек, заблаговременно наполненных и размещенных в подходящих местах. Стеклянные бутылки имеют неприятное свойство в шторм разбиваться, кроме того, во время тревожной ночной вахты, когда нельзя покинуть пост и утомление наваливается непреодолимо, не побежишь же в кают-компанию за глотком горячительного. А чай по-адмиральски[83] – прекрасное средство поддержания тонуса.

– Не желаете, капитан?

– Спасибо, пока еще – нет. Так я не закончил мысль. Скорее всего, именно вы, русские, возможно, именно под вашим руководством, Вадим, сумеете создать здесь некую интересную структуру. Нашего с вами взаимодействия. Признаюсь, ни немцев, ни англичан в роли наших компаньонов я теперь не вижу. Если придется – можете быть уверены, агреман[84] я вам выдам не задумываясь.

– Душевно благодарен, ваше превосходительство, – поклонился, прижав ладонь к груди, Ляхов. – Не зря же я уже первый курс Дипломатической Академии закончил… Как бы остальные не пришлось проходить заочно.

Глава 12

Подполковник Виктор Викторович Стрельников, неожиданным для себя образом, как и все случается на этом свете, сделал карьеру.