Бремя выбора

«Кумач» перегородил узкий и относительно глубокий скалистый залив и остался позади, «Проворный» аккуратно двигался вперед, а в кильватер шли на санитарном катере я, Михаил с одним из своих парней с ПКМ и Юра с тремя морпехами. Экипажу буксира и ребятам Строганова предстояли подготовительные работы к буксировке, мы – в охранение, и когда поступит команда, нужно будет подобрать наших дозорных с Даниловым. Час назад Василий доложил, что перехватил переговоры некой группы и их головного дозора, кто такие, откуда – непонятно, так что лучше быть начеку.

Прежде чем приступить к работам, дядя Вова со Строгановым поднялись на борт «Иртыша», и еще раз все проверили, после чего началась суета, сопровождаемая волшебным «едрид мадрид» и прочими придающими скорости и сообразительности местоимениями двум боцманским командам по громкой связи буксира. Я осторожно подогнал санитарный катер к каменной осыпи, где болтался шлюп с «Иртыша», Юра накинул РД-ху и с морпехами поднялся наверх, а мы с Михаилом, усевшись на корме катера и свесив вниз ноги, молча глядели в прозрачную воду и на двоих Мишкиных артельщиков, что производили какие-то манипуляции с буксировочным устройством на юте «Проворного».

– Даже и не знаю с чего начать, старик, – прервал молчание Михаил, – столько всякого пережить пришлось.

– Потом расскажешь, – похлопал я его по плечу, – вот домой вернемся, протопим баньку, и расскажешь.

– Ага, – рассмеялся Мишка, – что-то долгий у меня путь получился до твой бани… Ты кстати считал вообще, сколько времени прошло?

– Если по-старому считать, то порядка двух лет, некоторые даже детей успели родить, – улыбнулся я.

– Да ладно! Серьезно? Блин, старик, рад за тебя!

– Я тоже за себя рад…

Со стороны осыпи, теряясь в сопках и угасая эхом, донеслись выстрелы, я заметил, как вверх взмывает сигнальная ракета…

– … здесь дозор… двадцать второй, как слышишь? – зашипела рация у меня на поясе, – контакт! У нас контакт!

Фоном было слышно, как разгорается перестрелка, слышны крики…

– Слышу тебя дозор! – сразу же ответил Юра, – не суетись! Кто, сколько?

– На нас походу разведка вышла, группа пять человек… уже четыре… схлестнулись… но правый дозорный через себя группу около тридцати человек пропустил, обходят справа, идут к вам!

– Всем отойти к тропе! Как понял? К тропе!

– …

– Дозор! Дозор, ответь двадцать второму!

– Дядя Вова, поторопись! – Миша тоже достал из кармана перемотанную изолентой, обшарпанную «ходи-болтайку», – скоро там?

– Выбираем буксировочный канат и все, начинаем движение.

– Давай, давай шевели булками, дядя Вова!

– Да я уже понял…

Я завел катер, схватил смотанный линь, что валялся у транца, один его конец привязал к кормовому кнехту катера, сиганул на берег и побежал к шлюпу.

– Расчехляйся! – Михаил прикрикнул на своего бойца.

– На, трави потихоньку, смотри, чтоб шлюп не сдернуло, – сунул я в руки Михаилу моток линя, забираясь обратно в катер, – отойдем к тому берегу, и твой пулеметчик прикроет наших.

– Понял, – кивнул Михаил.

Сильно нервничая, слыша переговоры, выстрелы и крики по рации, я потихоньку стал уводить катер к противоположному отвесному берегу. Михаил свесившись на корме, разматывал линь…

– Все! Пара метров осталась! – Крикнул Миша.

Я дал стоп, а потом чуть назад, чтобы линь оставался в воде и схватился за рацию:

– Двадцать второй одиннадцатому!

– В канале!

– Буксир начал движение! Всех дозорных! Всех назад, к шлюпке, это приказ! Мы прикроем!

– Уже! Два двухсотых и трехсотый в дозоре, прикрываем отход!

– Уводи ребят, Юра! – срываясь на крик, ответил я, надевая разгрузку, что валялась в ногах и, присел рядом с пулеметчиком у борта.

Тем временем звуки боя стали ближе и громче, совсем рядом, справа, не скупясь, зашелся пулемет одного из наших морпехов.

– Одиннадцатый! Внимание вверх на право! До взвода, к тебе идут, пулеметом их прижали, но они сука настырные и грамотные!

– Принял, – ответил я и показал пулеметчику рукой на скалистый склон справа.

Донесся грохот двух подряд взрывов, опять заработал пулемет, а на склоне показались шестеро бойцов, волокущие два тела.

– В шлюп! В шлюп забирайтесь! – я встал в полный рост и крикнул им, а потом повернулся и посмотрел на буксир и «Иртыш»

– Твою мать… медленно! Как же медленно… – процедил я сквозь зубы.

– Кимыч знает свое дело, – сказал Михаил, – была бы возможность, делал бы быстрее.

– Да понятно, – я с досадой опять плюхнулся у борта и увидел, как те бойцы, что укладывали двухсотых в шлюп, снова побежали наверх, – Куда!?

До зубного скрипа я сжал челюсти… у них свой отец-командир, а так как Данилова среди погибших не было, насколько я успел разглядеть, значит, он ранен и они возвращаются за ним. Спустя пять минут, мучительных, долгих пять минут, сверху насыпи покатились камни и, я увидел как четверо, за ноги и за разгрузку тащат Данилова… Я обернулся на караван, а суда будто и не сдвинулись с места, я лишь обратил внимание, что кто-то из команды Строганова бежит с СКС-ом по шкафуту «Иртыша», а затем, он занял позицию на юте.