Бремя выбора

На рассвете я смог разглядеть все преобразования, произошедшие с момента моего последнего визита сюда. В процессе землетрясения и последующей волны, обрабатываемые земли, пастбища и строения по большей части уцелели, но хорошо видны различия между постройками старыми и новыми, склоны долины, в которой находится в прошлом колхоз-миллионер, теперь очищены от высохшего хвойника, и там аккуратно, террасками разрастается поселок небольшими каркасными домишками. У тесных пристаней кроме «Альбатроса» пришвартованы несколько шлюпок и плотов. Есть даже один грузовой пирс, рядом с которым застыл автокран «Ивановец» с задранной вверх стрелой. Сюда к слову много людей прибилось, кто-то из лесу да проселками выходил в течение первых месяцев после Волны, кто-то позже, в процессе миграции выбрал для проживания это место. Ганшин и еще пара головастых мужиков из нового правления колхоза выбрали интересную политику, заключающуюся примерно в следующем – не гадь там, где живешь. Нет, некоторое подобие сил правопорядка здесь есть, и работает по принципу народной дружины, но в целом здесь достаточно демократичные порядки. Как так получилось? Очень просто, ведь большинство оказавшихся здесь выживших были в прошлой жизни весьма далеки от земли, но заставлять кого-то работать из-под палки Ганшин не стал, единственное, что он своим волевым решением сделал, так это запретил сердобольным местным подкармливать выживших… «Всем трудно! А если вы их будете опекать, так они и на шею сядут! Пусть шевелятся, хотят есть? В поле, работать! Негде жить? Так и быть топорами да пилами поделимся, пусть строятся!» Были конечно попытки и побузить, и помитинговать, но голод не тетка, да и у местных почти в каждом доме по огнестрелу… самых крикливых высадили на плот с краюхой хлеба и в сплав до Лунево или куда им там хочется. Живет колхоз в основном скотоводством, птицеводством и земледелием, но есть и те, кто здесь только лишь живет, а работают либо как-то сменами в Лунево, либо на нашем угольном разрезе, что находится через перевал, километров пять всего отсюда. А кто-то просто ведет свое небольшое подсобное хозяйство да ремесленничает. Макарыч как-то докладывал, что тут уже за пару тысяч населения перевалило.

Торжественный завтрак пришлось омрачить нашими новостями, необходимость в культурно развлекательной программе отпала сама собой, да, как выяснилось, таковая планировалась. В общем, мы сразу приступили к деловой беседе в добротном срубе у Ганшина. Дом был совсем новый, в одной из больших комнат, судя по всему был кабинет председателя и Иван Иванович разместил нас за большим столом. Нас это меня, Иваныча, двух летунов и Юра… хотя, Юра просто сидел у входа с АКМС-ом на коленях и делал вид, что разглядывает сучки на кругляке сруба.

Иван Иванович Ганшин вообще очень колоритная личность, он словно сошел с экранов черно-белых советских фильмов про поднятие целины и комсомольские стройки, широкие льняные штаны-тарасики, белая рубаха и соломенная шляпа в цвет бородке и усикам как у Айболита. Он хоть и выглядит несколько комично, но мужик серьезный, рассудительный да и положа руку на сердце, очень от него сквозило кулацкой натурой, правда, если можно так сказать – в хорошем смысле. Одним словом он был хозяйственник и хозяин, и раз уж смог удержать попавшее в руки после Волны добро в виде развалившегося колхоза, трех десятков дворов и прочего имущества, то имел полное моральное право требовать от нас, как от стратегических партнеров и союзников, уважения как минимум…

– Иван Иванович, не буду ходить кругами, – я решил не тянуть кота за причинное место, так дел еще вагон и маленькая тележка, – прибыли мы к вам, чтобы вернуться к разговору о старом аэродроме и собственно технике на нем.

– Я это уже понял, Сергей Николаевич, что ж пора этот вопрос, так или иначе, решить.

– Я хочу, чтобы вы понимали, я не собираюсь на вас ни давить, ни уговаривать, поэтому спрашиваю – вы готовы к конструктивному диалогу на эту тему?

– Готов, но… – Ганшин похлопал по карманам, достал портсигар и закурил, – вы наверное в курсе о тех сообщениях что передают из Забайкальского военного округа?

– В курсе, – я кивнул и обратил внимание, как поморщился один из летчиков, – но я думаю, что вы прагматичный человек, реалист и не должны строить иллюзий на счет великого единения!

– Вот! – Ганшин даже оживился, – я и не строю никаких иллюзий и прекрасно понимаю, к чему ведет этот… эм… Ларионов.

– Что ж, я вас услышал, и так, у нас есть предложение о совместном использовании авиапарка…

– В его наличии и работоспособности еще надо убедиться, – хмыкнув, встрял в разговор Вячеслав Николаевич.

– Мы даже завели один АН-2, тот который с модернизации, он на девяносто втором бензине летал оказывается, – не без гордости заявил Ганшин, – механику только нашему без малого восемьдесят, но дед бодрый и маразмом не страдает, разве что ревматизм…

– Даже так? – Вячеслав Николаевич в удивлении поднял брови.