Бремя одежд

– О, мамочка! – сын повернулся к ней – Еще пять минуточек. – Не ожидая ее ответа, он посмотрел на отца: – Всего пять минут, можно, папа?

Дональд выпрямился и подперев бедро рукой, проговорил:

– Ладно, пять минут.

– Хорошо. Хорошо, хорошо, – дети начали неистово копать своими маленькими лопатками, а Грейс заскрипела зубами.

Вот так всегда. Добрый папочка, замечательный дядя Дональд. Обронил всего лишь одну фразу – и осчастливил детей. И он один приносит им шоколадные конфеты, он один читает им сказки, когда ни у кого из взрослых нет времени заниматься этим. И он один помогает детям прогнать страх перед этими противными самолетами, сказав просто: "Встаньте на колени и повторяйте: «Я в руках Бога. Ни одна гадкая бомба не упадет и близко от меня. Добрый Пастырь оберегает меня, и никто не может причинить мне вреда». Замечательный психологический расчет, превративший человека в некое божество, исполняющее любое детское желание и заставляющее других делать то же самое…

Но сегодня вечером или завтра приедет Эндрю. Она увидит его. Пусть даже всего на пять минут, но эта встреча поможет ей сохранить самообладание еще на какое-то время.

Только после встреч с Эндрю Грейс начинала смотреть на мир более оптимистично. Здесь, в Уиллоу-ли, когда ей была нужна поддержка, она даже не могла перечитать его письма – все они находились в доме Аджи. В последнем он писал: «Во время моей следующей поездки домой я расскажу все матери, хотя подозреваю, что она уже и так знает о наших отношениях. До войны я думал, будто ничто не заставит меня оставить ее на милость отца, но, как видишь, пришлось, и она первой поняла, что есть и другой долг… Война не может продолжаться вечно, поэтому нам обоим следует задуматься о будущем. Как всегда, жертвовать придется тебе. Я люблю тебя, я не забываю о тебе ни на миг, я боготворю тебя и, пока я жив, по-другому не будет, Грейс».

С тех пор, как Грейс получила это письмо, она бесчисленное количество раз спрашивала себя, что он подразумевал под жертвой с ее стороны. То, что она должна будет оставить детей Дональду? Нет, он никогда бы не захотел от нее этого. Он имел в виду, что ей придется пожертвовать своим добрым именем, потому что развода не будет. А если будет? Даже Церковь меняет свои взгляды Священники, принадлежащие к высшей церкви, тоже разводятся. Однако в этом случае Дональд мог потребовать, чтобы дети остались с ним… он был бы в положении пострадавшей стороны. Но она могла бы пойти в суд и рассказать правду… В суд? Значит, пойти и сказать им, что Дональд… Нет! Нет! Она не сможет представить его в таком свете. Голова Грейс закружилась от вихря мыслей, что часто случалось с ней в последнее время, слова и образы мчались, обгоняя друг друга. Нет, она должна сохранять спокойствие, трезвость рассудка. Главное, что с минуты на минуту здесь может появиться Эндрю. А все остальное – подождет.

Автоколонна прибыла в деревню на следующий день в двенадцать часов. В ней было двадцать пять грузовиков, в кузовах которых скрывался какой-то груз неправильной формы, покрытый туго натянутым брезентом. Кроме двадцати пяти водителей, колонну сопровождали еще девятнадцать солдат, два капрала, два сержанта, одним из которых был Эндрю Макинтайр, младший лейтенант и капитан. Автоколонна находилась в пути с шести утра, и было решено сделать часовую остановку.

Эндрю что было сил бросился бежать по холму в направлении дома священника и перешел на шаг только вблизи аллеи. Когда он постучал в дверь кухни, на пороге появилась Пегги Матер. Эндрю вздрогнул от неожиданности и какой-то миг изумленно смотрел на незнакомую женщину. Где-то он уже видел это лицо, и он вспомнил, где, но в данный момент это не имело значения.

– Викарий дома? – быстро спросил Эндрю.

Кухарка смерила его взглядом; по-видимому, незнакомец произвел на нее благоприятное впечатление, потому что она улыбнулась и ответила:

– Нет. Чем я могу быть вам полезна?

– А миссис Рауз дома?

– Да, где-то здесь. Минуту назад она была в саду, – Пегги вышла наружу, чтобы взглянуть, где хозяйка, и в этот момент из-за угла дома появилась Грейс. Замедлив шаг лишь на долю секунды, она подошла к Эндрю и протянула руку. Он пожал ее.

– Как дела, Эндрю?

– Очень хорошо, – он повернулся и мотнул головой в сторону кухарки, потом они направились по аллее к главным воротам.

Они шли на некотором расстоянии друг от друга и говорили на общие темы. Эндрю сказал Грейс, где стоит сейчас их автоколонна и сколько времени они пробудут здесь. Но возле самых ворот он повернулся и, посмотрев ей прямо в лицо, хрипло и тихо пробормотал:

– О, как я хочу держать тебя в своих объятиях. О, Грейс!

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами и уже не скрывала своих чувств.

– У тебя действительно только час времени?

– Да, и я еще должен сбегать домой. Больше пятнадцати минут это не займет. Сможешь прийти на наше место?

– Да, смогу.

– О, Боже! Грейс! – он не двигался. – Кажется, прошло много лет с тех пор, как я видел тебя… прикасался к тебе.