Бремя одежд

– Хорошо, тогда начну я. Как это понимать? Вы… – тут она замолчала, подыскивая нужное определение. Сказать «изнасиловали мою племянницу» она не могла, «обманули замужнюю женщину» тоже отпадало: Грейс сама призналась, что она не просто хотела этого – очень хотела. Но Аджи должна была как-то закончить фразу, поэтому она сказала: —…ломаете жизнь моей племяннице.

– Я не ломаю ей жизнь – это произошло в тот день, когда она вышла замуж за этого человека.

Аджи не сказала: «Я не хотела, чтобы она выходила за него; если бы я могла, я бы ее остановила». Вместо этого она резко проговорила:

– Никто не мог ничего сделать, она была влюблена. Втрескалась в него по уши.

– Что она понимала в любви? Она ничего, кроме школы-то, и не видела.

– Сколько вам лет?

– Двадцать четыре.

Аджи удивилась: ее собеседник выглядел моложе.

– Ну, я полагаю, вы знаете о любви все, и на его месте проявили бы себя куда лучшим мужем.

– Да, так оно и было бы Я бы сейчас это доказал, но не всегда делаешь то, что тебе хочется, – в первый раз за все время Эндрю отвел глаза, и в его голосе зазвучали теплые нотки. – Мне жаль, что все так получилось.

– Да? – Аджи подняла брови. – Вы хотите сказать, что теперь идете на попятную?

Он быстро перевел взгляд на женщину.

– Нет, я не иду на попятную, как вы выразились, но есть обстоятельства… – он облизнул губы. – У меня нет денег. В конце недели я останусь без работы, я уже предупредил Тула, что ухожу от него. А мне надо содержать родителей.

Аджи кивнула своей маленькой головкой.

– Угу. Перспективы блестящие, верно? И как вы полагаете, что нам теперь делать с…

Эндрю поспешно поднялся.

– Я не хочу, чтобы… мы… что-то делали, – перебил он – Это дело только ее и мое.

– Ну, по крайней мере, я могу сказать одно: денег у нее хватит на вас обоих, – сузившимися глазами она пристально смотрела на него.

– Нет, ей не придется тратить их на меня.

Его тон заставил Аджи чуть понурить голову, но в следующий момент она резко вскинула ее и спросила:

– Значит, вы не забираете ее к себе?

– Я не забираю ее к себе.

Аджи встала из-за стола и, подняв голову, снизу вверх посмотрела на Эндрю.

– Тогда позвольте спросить: что вы собираетесь делать? – сердито поинтересовалась она.

– Я собираюсь остаться там, где живу.

– Вы хотите сказать, что собираетесь остаться?.. – женщина не закончила. – Но она не вернется к мужу. Что вы на это скажете?

Аджи заметила, что кожа вокруг рта Эндрю побелела.

– Это ее дело, – проговорил он.

Затем, резко втянув воздух, спросил:

– Можно мне сейчас ее увидеть?

Аджи смотрела не него еще какое-то время. Она не смогла понять этого человека. Все произошло вовсе не так, как она предполагала. Она считала, что после предварительной беседы, после того, как накал эмоций поостынет, они сойдутся на том, что Эндрю и Грейс обзаведутся где-нибудь фермой – ее деньги легко позволили бы ему вести собственное хозяйство. Но он заявил, что не собирается уезжать из Декфорда.

Не сказав ни слова, Аджи покинула гостя. Однако когда она поднялась на второй этаж и вошла в комнату Грейс, слова, обгоняя друг друга, потоком полились из нее.

– Он внизу – нет, нет, не Дональд – Эндрю Макинтайр, – она взяла племянницу за руку и не слишком нежно встряхнула ее. – Я знаю, о чем ты думаешь, но приготовься к разочарованию: из Декфорда он не уедет. Между прочим, он оставил свою работу у Тула – почему, мне неизвестно, – но все равно из деревни уезжать не собирается. Почему – я опять-таки не знаю, это уже ты будешь выяснять.

– Как он узнал, что я здесь? – едва слышно спросила Грейс.

– Вчера я написала ему письмо. Думала, что где-то к завтрашнему дню получу ответ, а он взял и заявился собственной персоной. Сидит внизу, в кабинете. Иди к нему. Но учти: все идет не так, как ты ожидала.

Грейс спустилась вниз. Она нервничала, немного боялась, немного робела – и очень стыдилась того, что ей придется смотреть этому человеку в глаза. В темноте он казался ей почти мальчишкой, ровесником, но она знала, что в ярком свете дня он будет Эндрю Макинтайром, совершенно другим существом. Однако все опасения Грейс тут же улетучились, едва она вошла в комнату и, закрыв за собой дверь, посмотрела на него.

Он не двинулся с места, а только смотрел на Грейс яркими и одновременно темными глазами, отвечая на ее глубоко встревоженный взгляд.

В следующее мгновение она уже была в его объятиях: непреодолимое желание быть вместе, чувство одиночества, владевшее Грейс, толкнуло их друг к другу. Она положила голову на его плечо, прижалась губами к его пиджаку, снова и снова, как в ту ночь, повторяя: «О, Эндрю, о, Эндрю».

Он не попытался поцеловать ее, а секунду спустя оторвал от себя и усадил в кресло возле стола, потом, придвинув второе, сел сам.

– Тетя передала тебе, что я сказал?

– Сообщила, что ты уходишь от Тулов, – Грейс не стала интересоваться, что побудило его к этому, – она и так знала. Потом, наморщив лоб, как будто решая какую-то запутанную задачу, Грейс проговорила: – Но она сказала, что ты не собираешься уезжать из деревни. Это правда, Эндрю?

– Да, я не могу уехать.

– Но почему?

– Из-за родителей.