Бремя феодала

Дедушки повздыхали и пошли на выход из шатра. Он называется «палатка», но она реально огромный шатёр. Я кликнул своего денщика Трифона, сказав организовать ужин и постель, а сам решил прошвырнуться по лагерю. Очень полезно послушать, что говорят твои бойцы на привале. В плане одежды, как местные франты, старался не выделяться, меня от простого воина издалека было не отличить. Нет, когда одевал родную полюбившуюся чешую, да дедов роскошный барбют — тогда да. Но сейчас и кольчужонка на мне была обычная, и камзол, и шляпа. Многие десятники одевались круче. А потому к кострам удавалось приближаться достаточно спокойно, от меня не шарахались за версту, замолкая на полуслове. А после вообще перестали воспринимать. Шатается граф между кострами — и пусть шатается. Не мешает же. Разговоры слушает? Да о чём те разговоры! О бабах, о конях да о контрактах, где кто служил и в каких войнах участвовал. Других тем по сути и нет — редко бывают. Мне же было интересно, о чём бает пипл как Лунтику, попаданцу. А ещё я проникался настроением войска, начинал понимать, как живут эти люди, чего хотят и откуда какой ветер дует.

У одного из костров меня угостили… Шашлыком. Да-да, грешен: по дороге в Магдалену, а шли мы туда капец медленно, я вот так же, в посиделках у костра, научил парней этому роскошному блюду «далёкого горного народа». «Шашлик» — букву «ы» местным трудно выговорить, а иногда сокращали до просто «шлик». Баранина, маринованная в луковом соке. Учитывая, что ехали весь день, в луковом маринаде мясо пробыло с утра (замариновали перед выездом, больше свежей баранины достать было негде), было мягким, но имело не очень приятный привкус. Но всё равно было вкусно.

— Когда теперь следующий шлик пожарим — неведомо, — сообщил мне кто-то из воинов Ворона.

Я согласно закивал:

— Угу. Сейчас время важно. Быстро идти будем. Как только сможем. Пока тати из Бетиса не ушли. Если в Мериду пойдут и далее на запад — туда я за ними не помчусь. Война будет.

С Меридой, который герцог, мы не ладим. Причём не я с ним, а наш род с его. На почве конкуренции, ничего личного. Лично мы не ладим с двумя другими соседями — герцог Алькантара, владения которого через реку на западе, его предок отбивал караваны пленников, угнанных орками, и забирал себе. Ещё при моём прадеде. Потом при деде был рецидив. А потом на дуэли с сыном герцога, деда нынешнего, погиб младший брат отца. Дуэль дело благородное, за неё кровную месть не объявляют, и там всё было честно — секунданты подтвердили. А вот экономически Алькантара с нами не соперничает — они в основном выращивают виноград, новомодный хлопок, отпадную коноплю, пробку, редкие виды деревьев и фрукты, и кой-чего ещё. Зерно не главный их продукт, и с нами, как Мерида, они почти не конкурируют.

А на северо-востоке от нас сосед-пограничник граф Авилла. Там всё запущено с времён пра-прадеда. Три спорных района, за которых произошло три войны. В одной из них поучаствовала даже королевская гвардия. А потом, совсем недавно, они выкрали мою тётку, родную сестру виконта Атараиска, моего двоюродного дяди. Говорят, там была любофф, против которой выступал весь мир. Не знаю, я тогда не жил, не скажу. И наследник Авилла, который сейчас граф, даже успел на краденой избраннице жениться. Но после свадьбы вскоре она умерла… И между нами кровная вражда.

Чувствуете, какое у меня окружение? Только Бетис как свет в окошке — ни я ему, ни он мне претензии не выкатываем. А тут я на его территорию, да с пятью сотнями рыцарей…

— Ничего, на фронтире пожарим! — выдали вердикт воины, пообсуждав особенности и перспективы нашего похода, пока я выпал из разговора. — Там, вашсиятельство, ещё чему умному научишь?

Глаза воинов горели. Я признался, что был в другом мире. И жил там много лет. И не горю желанием об этом рассказывать. А что правда был — поверили, ибо моя реально работающая вундервафля — фляжки с кипячёной водой, которую и только которую я разрешил пить в боевом походе, уже спасла немало бойцов. Кровавый понос в походе — обычное явление в местных армиях. Любых. Я же слежу за санитарией, и их приучаю. И главное, реально пьют из фляг! Ибо за всю дорогу слегло всего несколько человек, и все, как выяснилось, пили «с реки». Дураков болеть тут нет, и так местные эпидемии периодически толпы народа выкашивают.

— Если что вспомню — научу, — отмахнулся я.

— А это, вашсиятельство, можно вопрос? — подал голос один из моих воинов. Убелённый сединами дядька, ветеран. — Вы вот вчера Олафа, который одноногий, которого в магистраты произвели. Вы в таверне его вчера называли этим, как его…

— Торин Дубовый Щит, — подсказал сидящий рядом боец, тоже из моих, но помоложе.

— Да не! Дурилка! Там по-другому было! Роберто, запомнил?

— А как же! — Воскликнул один из молодых воинов из дружины Мериды. — Торин, сын Трейна, внук Трора. О!

— И не лень было запоминать? — усмехнулся я, кусая себя мысленно за язык. Пипец попал! Язык мой — враг мой. По пьяни, трезвый вроде держу себя. Нельзя мне пить — и Рома не умел, и Ричи, оказывается, тот ещё дохляк.