Бремя богов

Мягкие нежные губы коснулись свода стопы, поцелуй за поцелуем поднялись по голени, подобрались к колену, немного задержались на нем, в то время как пальцы скользнули по ноге снизу, стали подниматься выше и выше по бедру…

– Степка-а!!! – взвыла девушка, резко выпрямилась, опрокидывая паренька на спину и резко его оседлала, тут же выгнулась, с силой закусив нижнюю губу, мелко задрожала. Выдохнула и повалилась набок: – Мой чародей…

– Иришка, ты опять все испортила! – возмутился второгодник. – Это наша последняя ночь, и я хочу запомнить тебя всю, до самой последней клеточки! А ты постоянно мешаешь себя рассмотреть!

– Ты думаешь, это так легко? – чуть отползла девушка и раскинула руки на светло-розовой шелковой простыне. – Ты же не просто смотришь, ты еще и трогаешь!

– Я не могу просто смотреть! Я ведь тебя не фотографирую, а запоминаю!

– Просто возьми меня целиком! – быстро прошептала девушка.

– Ни минуты бы не колебался, – признал молодой колдун. – Но в этом обряде от меня ничего не зависит. Так ты позволишь себя запомнить?

– Ладно, я постараюсь не мешать… – Ирина сделала глубокий вдох, расслабилась и закрыла глаза.

Второгодник поднялся на колени, придвинулся к ней и в этот начал свое исследование с ее ладоней, запястий, предплечий, добравшись, наконец, до плеч, ключиц, а когда начал целовать живот – девушка уже опять тяжело задышала, заскребла пальцами простыню, вся напряглась, пытаясь сдержаться, но губы спустились ниже… Девушка громко щелкнула зубами, сложилась пополам и запустила пальцы в волосы своего любовника, притягивая к себе и впиваясь губами в его губы.

В этот раз они вынырнули из сладострастного безумия одновременно, лежа в объятиях друг друга и глядя глаза в глаза.

– Я всегда мечтала оказаться в номере для новобрачных, – сказала девушка. – Но я всегда полагала, что это будет мой первый секс, а не прощальный.

– Мне легче, мне вообще в этой жизни ничего не полагалось, – ответил чародей. – Братство считает, что мне не следует заводить крепких связей в этом времени. Дабы не потерять здесь ничего серьезного. Чтобы, попав в прошлое, ни о чем там не жалеть. Но я встретил тебя…

– Тебя из-за меня ругали?

– Я воин великой Купавы, богини любви, – слабо улыбнулся второгодник. – Она никогда не станет наказывать за настоящее чувство. Она поступила в точности наоборот, и сняла нам этот номер для прощального свидания. Богиня желает, чтобы я знал, ради чего жертвую собой. Не просто ради победы над некими темными силами, но и ради конкретной и осязаемой, очаровательной Иришки. Я должен победить, чтобы ты родилась, чтобы мы встретились и полюбили друг друга. Этот мир не должен принадлежать оборотням. Он должен остаться нашим.

– Извини, Степка, но звучит немножко… Как в кино.

– Просто я немного не в себе, рыжая, – пригладил ее волосы юный чародей. – Сегодня вечером я навсегда попрощался с братством, с великой Купавой и со своими родителями. А сейчас я прощаюсь с тобой. На рассвете мое время истечет.

– Я тебя не отпущу! – Девушка крепко его обняла, прижала к себе.

– Ты мне все еще не веришь. – Второгодник встрепал ее локоны обратно.

– Верю, Степка, верю. Честное слово! – поцеловала его Ирина. – И в братство верю, и в колдовство, и даже в богиню, каковой вы поклоняетесь. И в пророчество о великом воине, которого заберут в прошлое, дабы победить повелителя оборотней, тоже верю. Многие религии обещали конец света, или явление мессии, или нашествие монголов, или страшный суд. Обещают через сто лет, или через тысячу, или через две. Обещают когда-то в далеком, невероятном будущем. Но рано или поздно проходит любое, самое долгое время. И тогда вдруг выясняется, что обещанного чуда нет, не может быть и даже не намечается.

– Если ты окажешься права, я исполню любое твое желание, – неожиданно пообещал Золотарев и поцеловал любимые глаза. Отпустил девушку, выбрался из постели, прошел в душ. Некоторое время оттуда слышался шум воды. Затем в спальню вернулся обнаженный второгодник, вытирая полотенцем влажные волосы, и практикантка тихо чертыхнулась:

– Я никогда к этому не привыкну, Степка. Ты просто бодибилдер! На соревнованиях выступать не пробовал?

– Была такая мысль. Но среди культуристов не оказалось ни единого приличного боксера, – ответил молодой колдун с такой небрежностью, что в первый момент Ирина ему даже поверила.

Золотарев отбросил полотенце, снял со стула рубашку, надел, затем влез в свои неизменные штаны из плащовки, на этот раз тяжело звякнувшие.

– Не упадут? – перевернулась на живот девушка.

– Минимальный набор выживальщика, – затянул ремень чародей. – Огниво, нож, цепная пила. Блесны, леска, подстилка. Охра, иглы, тушь.

– Подтяжки были бы надежнее.

– В неолите подтяжек не знали. Как и карманов. Предпочитали поясные сумки и заплечные мешки. Но у меня свои привычки.

– Ты все-таки веришь в пророчество?

– Какая разница, Иришка? – Степан Золотарев подошел к окну, одним рывком широко раздвинул занавески. – Смотри, уже светает. До момента его исполнения остается всего чуть-чуть. Мы все узнаем через несколько минут.