Брем

На пароходе из Будапешта они отправились вниз по течению. Всего в нескольких километрах от столицы берега разошлись на большие расстояния. Наконец река стала разветвляться на множество еще не исследованных рукавов. Пышные заросли покрывали острова. Кое-где леса были совсем девственные, и там водились дятлы, дрозды, цапли, вороны, ястребы и орлы, которым и было уделено основное внимание на экскурсии. У каждого орлиного семейства существовала собственная территория. У одних на острове Адони, у других – на Апатине, где участники побывали в лесу Кескендер, познакомившись с идеальными условиями обитания хищных пернатых.

Брем отметил в своем дневнике: «Как житель восточной страны, он (Рудольф. – Авт.) знает венгерский язык, но не помешан на охоте и не нацелен лишь на убийства животных, в результате которых так сильно сокращено поголовье во всей Западной Европе». Но в отличие от Брема и Рудольфа, основной деятельностью которых были наблюдения за орлиными гнездами, их спутники были не прочь поохотиться. На палубе парохода стоял разделочный стол, на котором препарировались тушки птиц и затем сушились на солнце.

Далее пароход пошел к болотам Драуэк и Хуло. В деревне Черевиц сошли на берег. Охотники направились к Фрушка-Горе, поросшей лесом горной гряде, месту обитания стервятников, крупнейших в Европе хищных птиц. А потом вскоре достигли Ковила, конечной цели путешествия. Впечатления от поездки принц подробно описал в докладе.

Год спустя теперь уже Брем пригласил Рудольфа в совместное путешествие. Через Триест, Венецию, Милан и Геную они отправились в Мадрид, а оттуда в Андалузию, Танжер и наконец в Лиссабон. Попутчиками их на этот раз стали все тот же Леопольд Баварский и покровитель науки и искусства филантроп граф Ханс Вильчек.

К этой поездке они подготовились основательно, что отражено в беседах и письмах, которые сохранились в архивах. Первый визит Брема в пражские Градчаны, резиденцию Рудольфа, в ноябре 1878 года был омрачен кончиной его жены, умершей 17 сентября сразу после рождения Альфреда, пятого ребенка. Дочь Текла вспоминает: «Отношения между ними были так же близки, как и в начале брака. Они работали всегда вместе. Мы, дети, могли себе представить маму только вместе с папой».

«“Как же так?” – спросишь ты. Как такое могло случиться? – пишет Брем пять дней спустя после кончины Матильды в Айзенберг своему двоюродному брату Отто Корну, преемнику его отца в приходе Рентендорфа. – Все было так прекрасно, счастливая мать лежала перед нами с великолепным младенцем, которому уже никогда не суждено ее увидеть. Ни облачка не было на этом небосклоне, ни ветерка. И тут она зовет сиделку: “Мне плохо!” Я бросаюсь в соседнюю комнату и до конца держу в руках ее пальцы. Как мне передать страдания старших детей? А что сказать о себе самом? Теперь мне остается только жить ради своих детей, а ведь 2 февраля мне исполнится пятьдесят». «Если я выдержу и этот удар, то никакой другой уже не сможет меня сокрушить», – записал он в те дни. Но удары продолжали сыпаться. Из Пражского Града он писал другу Корну в мрачном настроении, ибо узнал о смерти умственно отсталого сводного брата Рудольфа: «Гробокопатели опять при деле: скоро очередь дойдет и до меня. Но если я продержусь еще хоть несколько лет, мои дети голодать не будут. Еще поработать – вот цель моей оставшейся жизни. Остальное все иллюзия».

Длившаяся с 28 апреля по 25 июня поездка проходила главным образом не по лесам и долам, а по гостям – от замка к замку, от торжества к празднованию. Говорили, что принц ищет невесту. Эта атмосфера была для Брема, который не выносил подобных вещей, очень утомительной. Впервые в жизни он вернулся домой из поездки усталым. Принц Рудольф пытался приободрить его: «Дорогой друг, говорят, что Вы чувствуете себя старым и Вам необходим отдых, и это пугает меня. Существует только один Брем, который должен быть сохранен для науки и друзей, – молодой, здоровый и свежий. Вы все еще в полной силе – энергичный боец науки. Вы не имеете пока что права делать первые шаги к старости, и даже не упоминайте об этом, мы должны бороться с годами, держать себя в тонусе. Простите мне эти строки нотаций от верного друга, который беспокоится о Вас ради нашей общей науки».

Напряженную работу по подготовке второго издания «Жизни животных» Брем вынужден был делать уже без жены, буквально прикованный к письменному столу, и не имел возможности принимать предложения друзей, в том числе и принца Рудольфа, о путешествиях. Даже известие о награждении его орденом Железной короны не дало оснований для особого энтузиазма. Он никогда не использовал для личных нужд своих связей и наград.