Бредущий в «лабиринте». Книга 1. Перевёртыш

-На самом деле никакого застоя в экономике при Брежневе не было. Был стабильный рост. Застой был только в номенклатуре: сидело годами одно поколение. Вот и возникла перестройка: бунт вторых секретарей против первых. Это то, что и сделал Горбачёв: дал им власть, а одновременно разрушил СССР и позволил номенклатуре приватизировать госсобственность под себя. Поэтому в 1991 году никто и не вышел защищать СССР: народ был распропагандирован либералами (как крестьяне и рабочие в 1917 году большевиками), а номенклатура уже всё приватизировала, и ей нужно было только всё это официально оформить.

-У нас если внимательно посмотреть по сторонам, то очень многое было построено именно в Брежневский период. А сколько всего было сделано под Олимпиаду-80! и мы этим всем пользуемся до сих пор… за 25 лет прогрессивной свободы и демократии сделали гораздо меньше, чем за 18 лет "застоя".

В книге использованы отрывки из текстов песен: «Соловьиная роща» авт. А. Поперечный, «Марш коммунистических бригад» авт. В. Харитонов, «Восточная песня» авт. О. Гаджикасимов, «Бал выпускников» авт. Э. Ищенко, а так же, текст песни «Напрасные слова» авт. Л. Рубальская и отрывок стихотворения А. Забавиной «В преддверье марта». Кажется, никого не забыл. Ну, что? Читаем, ностальгируем, возвращаемся в своё детство, юность, молодость!..

…у лабиринта есть душа и тело.

Тело – это стены лабиринта, а душа – дорожки,

ведущие или не ведущие к центру.

Войти – значит родиться, выйти – умереть.

Милорад Павич, «Шляпа из рыбьей чешуи»

Предисловие

В настоящее время

Снег за окном шел крупными пушистыми комками, при безветрии они тихо ложились на землю, увеличивая и без того высокие сугробы. Сидя в теплом зале, было приятно смотреть в стекло. Народу не много, рабочий день, а на часах четырнадцать сорок пять. Благодать! И пища сытная, вон мясо прожаренное большим куском, с пюрешкой и зеленым горошком на плоской тарелке. И пиво вкусное, подано в высоком стакане. Все как он любит.

Деревенский гаштет со всеми атрибутами «земли Тюрингия». Тихая музыка не раздражала его. Откинувшись в кресле, закурил сигарету, сделав при этом добрый глоток пива. Из-за барной стойки легкой походкой вышла молодая женщина, по цвету волос, натуральная блондинка. Они давно знакомы, зовут ее Ингрид. На лицо симпатяжка, только кость у бабенки широкая. Уже не раз, почти в открытую, предлагала ему потрахаться. Одинокая она. Чего этим бундесам нужно? Девка, кровь с молоком, симпатичная, грудь третий номер, когда совсем близко подходит, по запаху чуть слышно, как промежность соком истекает. Оно конечно ясно, что любовь к пиву и бытовая химия, уничтожили у камрадов пару поколений. Но ведь не всех! Ведь не уродина она, чего они возле бильярдного стола трутся. Хотелось крикнуть всем этим молодым пузанам, «В атаку, парни! В атаку! Усилить напор, и зуб даю, обязательно даст!». Нет, катают шары по сукну, гогочут как кони, как мужчины – полный ноль. Опустилась старая бабка – Европа ниже плинтуса, если даже в деревне «голубизна» со всех щелей прет. Куда дальше катиться?

Наклонившись над столом, при этом демонстрируя полноту и гладкость кожи своих грудей в широком вырезе розовой кофточки, поменяла пепельницу на столе. Томно спросила, приятным грудным голосом:

–Генрих, чего еще желаешь?

Вот так! И, что ему?.. Глянул на прелести немки. Ответил, что он всем доволен и ему ничего не нужно, разве что, пусть еще пива принесет. Отстала, отошла. Теперь будет наблюдать, когда стакан у него опустеет полностью.

Потянулся от удовольствия, направил взгляд за окно. Сосновая ветка уткнулась в стекло под тяжестью снежной шапки. Вдруг во всю эту безмятежную идиллию влились совершенно ненужные звуки. Обернулся. Эй! Ты что это делаешь, ущербный? Бородатый немец, имевший большой пивной живот, подойдя к японскому магнитофону, вывернул ручку громкости на полную мощность. Уши наполнились неприятным звуком, прерывистым и мерзким. Нет, это не музыка, это…