Бредун. Изгой тьмы.

Кот гнал «Гелен» на пределе выносливости подвески. «Шоссе», хоть и казалось довольно ровным, автобаном все-таки не было. И чужаки быстро отстали — скорее всего, они ехали по своим делам и не обратили на джип особого внимания, приняв за своего. Однако лиха беда — начало! Проехав не более километра, парни увидели впереди столь необходимый съезд с гравийки, но как раз возле него стоял бронетранспортер. И не какой-нибудь самодельный, а самый настоящий БТР-80. На его крыше сидели три человека в противогазах и уродливых зеленых комбинезонах с капюшонами.

Воспоминание остро кольнуло Пашку в сердце — именно такими машинами раздавили весь его родной клан. Не думая о последствиях, бредун развернул пулемет на противника.

— Ну, суки, получите! — выкрикнул Скорострел и прижал большим пальцем гашетку.

Даже с подскакивающей на неровностях машины Пашка не промахнулся — первая же очередь точно попала в цель. Немудрено для такого стрелка на дистанции в пятьдесят метров. На секунду показалось, что боевая машина взорвалась — в клубах серо-синего дыма во все стороны брызнули какие-то куски. Но это всего лишь с борта бэтээра снесло всякую навеску: фары, ящики с ЗИПом и боеприпасами, щитки дополнительной защиты, буксировочный трос. Скорострел взял прицел повыше — короткая, всего на пять патронов, очередь — и в воздух взлетели окровавленные ошметки. Сидевших на броне людей буквально располовинило.

Но, несмотря на расстрел, бронетранспортер вдруг взревел заводимым двигателем и резво покатился к дороге. С башни по проносящемуся мимо «Гелендвагену» гулко ударил КПВТ. К счастью, мимо.

А вот Пашке повезло больше: он снова выстрелил и снова метко — пара пуль пробила триплекс водительского люка. Тяжелая бронированная машина резко вильнула в сторону. Пашка тут же воспользовался этим и всадил в башню бэтээра длинную очередь.

Бронетранспортер с разбегу ухнул в болото и начал быстро погружаться. Еще десяток секунд Скорострел держал его на прицеле. Но из-под брони так никто и не вылез.

— Ну, ты, бля, даешь, Скорострел! — сказал бледный Кот, когда Пашка вернулся в кабину. — Я уж думал — нам хана!

— Ничего, еще поживем! — злобно скалясь, ответил Пашка.

— Но такого нам не простят! — вдруг нахмурился Кот. — Все, это уже война!

— Ну и война! — отмахнулся Пашка. — И что? Или ты рассчитывал с уродами договориться? Думал, здесь мирные люди живут, которым привозят девок исключительно для чтения книг перед сном? Ты это… сбавь скорость, не гони — побьем подвеску. А чинить некому — дядя Толя у них!

Больше происшествий в тот день не было. Они благополучно доехали до границы анклава — замаскированного поворота в ельнике. И уже почти в полной темноте отмахали еще километров пять — Пашка через каждые пять минут оглядывался назад, не видно ли посланных за ними в погоню бронетранспортеров. Но дорога оставалась пустынной.

К месту сбора добрались довольно быстро — всего за полтора дня. И, несмотря на то, что до контрольного времени оставалось еще трое суток — здесь уже находился один из экипажей. Их поиски окончились неудачей. Затем в течение нескольких часов подъехали все остальные. Полковник появился последним, в сильном раздражении.

— Вы словно сговорились! — не поздоровавшись, заорал он, увидев, что все уже в сборе. — Вместо того чтобы носом землю рыть, решили, что отмучились! А я вот сейчас вас всех на повторный поиск отправлю!

— Спокойно, тащ полковник! — негромко сказал Пашка. — Нашли мы их! Вернее — нашли примерное место. Но ребята там очень крутые засели!

И он подробно рассказал обо всем, что они узнали.

— Негусто накопали! — внимательно выслушав, резюмировал полковник. — Но правильно сделали, что не полезли дальше, не предупредив меня. А вот Сапожников должен был с вами вернуться. Зря остался. Они после того, как ты БТР расстрелял, могут очень сильно разозлиться. Облаву устроят и поймают Виссариона с Бородой. Ладно, сейчас отдыхаем, раз ночь на носу, а на рассвете выдвигаемся. Посмотрим, что там за город солнца!

Странности начались задолго до границы анклава. Проехав весь день без особых неприятностей, разведчики устроили привал километрах в тридцати от цели. А ночью в той стороне вспыхнуло зарево. Горело что-то довольно большое. И горело долго. Пашку начали мучить нехорошие предчувствия. К сожалению, они сбылись — к полудню следующего дня они достигли Михайловки. От деревни осталось только пепелище.

— А хорошо здесь поработали, — кривясь, словно от зубной боли, сказал Пирогов. — Профессионально. В лучших традициях еб…ых зондеркоманд, мать их! Что за сволочи это сотворили?

— Хрен знает, солдатик! — раздался совсем рядом знакомый голос.

Из-под маскировочной накидки метрах в десяти от дороги вылезла Катя. На ней был камуфляжный комбинезон старого образца — зеленый с белыми пятнышками. В руках она умело держала видавший виды АКМ с побитым деревянным цевьем и поцарапанным прикладом.

— Тихо, парни! — крикнул Пашка разведчикам, мгновенно взявшим на прицел не только девушку, но и все подозрительные места в радиусе двухсот метров. — Не стрелять! Это… своя!