Браво-Два-Ноль

Всего пяти футов шести дюймов роста и щуплый, он был щегольски одет, ухожен и надушен. Похоже, он говорил искренне. Если мы будем играть по правилам, все будет в порядке. Однако, пока майор разговаривал с нами, я обратил внимание, что у охранников у него за спиной на лицах вовсе не та же самая любезная улыбка. Они производили впечатление тех же самых жестоких садистов, с которыми мы привыкли иметь дело. Охранники были очень молоды, и им обязательно захочется что-нибудь доказать нам — и друг другу. Я не сомневался, что как только кошка уйдет, охранники примутся за игру.

Когда майор ушел, мы приняли определенные решения, основываясь на собственном опыте, подготовке и на советах того летчика морской пехоты, который провел несколько лет во вьетнамском плену.

Мы будем оставаться серыми человечками, будем тщательно скрывать свою реакцию и ни за что не позволим себе проникаться чрезмерной уверенностью. Мы по-прежнему находимся в глухом лесу, и до спасения еще очень далеко.

К охранникам мы будем относиться уважительно. Эти молодые ублюдки наверняка надерут нам задницу, если мы будем вести себя грубо и вызывающе. Возможно, за счет уважительного отношения мы сможем получить от них какую-то информацию или сделаем шаг к другой цели, которая заключается в том, чтобы завязать какое-то подобие дружбы. Иногда это получается, иногда нет, но определить это можно, только попробовав. Мы не знали, сколько времени нам придется здесь провести — дни, недели или годы. Нам надо будет постараться сыграть на братских чувствах, на том, что все мы солдаты, и, возможно, это поможет нам получить медикаменты, хорошее питание и кое-какие вещи.

Все это время мы будем использовать с максимальной пользой для себя, готовясь к побегу, физически и морально. У меня по-прежнему оставались вспомогательная карта и компас, и у Динджера тоже. С точки зрения физического здоровья, мы постараемся набраться сил, чему, хотелось надеяться, поспособствует более качественное питание. Кроме того, мы посвятим все свободное время изучению карт. Нам было известно, что мы находимся в Багдаде, так что если мы хорошо ознакомимся с окружающей местностью, в случае побега у нас появится какой-то шанс. Вспомогательная карта не была настолько подробной, чтобы показывать отдельные улицы города, и все же на ней были обозначены основные ориентиры, такие как реки, соленые озера и возвышенности. Нам надо будет только выбраться из Багдада.

Первоочередная задача, как обычно, заключалась лишь в том, чтобы настроиться на новую обстановку в надежде, что здесь все будет по строгому распорядку. Нам совсем не хотелось бросать коту под хвост то обстоятельство, что мы наконец оказались вместе. Лучше использовать систему, чем сражаться против нее.

В течение первых суток охранники непрерывно заглядывали к нам в камеру. Каждый раз мы вставали и поворачивались к ним лицом. Большинству этих парней не было и двадцати, что делало их еще более властными и повелительными. Они никогда не приходили к нам меньше чем по трое, все время вооруженные пистолетами. Не вызывало сомнений, что они нас очень боятся. Во время одного из посещений охранники забрали наши форменные ботинки, оставив вместо них мягкие белые тапочки без шнурков.

Я попросил пить. Охранники принесли кувшин и кружку. Мы выпили по кружке воды, после чего поставили кувшин в угол, словно это было его законное место. Охранники не стали возражать.

— А как нам ходить в туалет? — спросил Стэн.

— Вы ходите, когда мы говорим вам ходить.

— У нас у всех понос и боли в животе, нам очень плохо. Нам бы какое-нибудь ведро, чтобы можно было в него ходить.

Появилось ведро. Это были маленькие победы, однако мы видели в них надежду на то, что нам удается манипулировать ситуацией. Первую ночь мы смеялись, радуясь своему счастью. Затем где-то рядом послышалось невнятное бормотание. Мы предположили, что это другие заключенные. В конце концов нам удалось определить, что звуки раздаются в соседней камере. Определить, сколько в ней человек, мы не могли.

В конце коридора была дверь, и когда охранники ее закрывали, похоже, звуки переставали проникать от нас к ним. Никто не предупреждал нас о том, что разговоры запрещены, но благоразумнее было исходить из предположения, что это так.

Оловянной кружкой мы выстучали по стене простой ритм, проверяя, кто находится в соседней камере. Только житель западного мира узнает рисунок из пяти ударов, каким стучат в дверь другу: та-татата-та, ответом на что, естественно, должно стать: та-та. Мы получили именно тот ответ, на который рассчитывали. Этот обмен стуками здорово поднял нам настроение, как и, хотелось надеяться, настроение наших соседей. Мы радовались, что самая первая ночь принесла плоды.

Затем мы начали обсуждать наше положение. Где находятся остальные члены группы? Это какая-то промежуточная остановка или мы попали сюда надолго?