Братва. Стрельба рикошетом

Оставался необысканным лишь сам Григорий. Но не волок же он оружие на себе — через электромагнитный контроль в аэропорту ни за что не проскочил бы. Рубль за сто, как говорит Цыпа. После целой серии угонов самолетов и разных террористических актов сейчас там весьма ответственно-строго к мерам безопасности относятся.

Прикасаться к собственному потенциальному убийце почему-то совсем не хотелось, и я поручил шмон спящего тела Цыпе. Хотя по натуре я и не брезглив.

Уже через секунду-другую обыск дал неожиданный позитивный результат.

Отодвинув в сторону чайник, мой подручный торжественно выложил на столик пистолет Макарова, бумажник из тисненой свиной кожи, пачку сигарет "Кент" с коробком спичек и несколько жевательных резинок "Дирол".

— Это все? А где же глушитель? — слегка удивился я.

— Клиент чист. Больше у него ничего нет, — опроверг мое подозрение в халатном обыске Цыпа.

— Выходит, он через носовой платок палит?

— Навряд ли. Носовой платок при нем тоже отсутствует. — Цыпленок задумчиво выпятил нижнюю губу. — А знаешь, Евген, возможно, Григорий стреляет всего один раз. И пользуется самодельным одноразовым глушаком — пустой консервной банкой. И дешево и сердито, как ты любишь выражаться.

— Похоже на то, — чуток поразмыслив, согласился я. — Но как ему удалось шпалер через два аэровокзала пронести?

Впрочем, "ларчик просто открывался" — в бумажнике, кроме пачки российских дензнаков и паспорта, лежало еще удостоверение личности в темно-синей твердой обложке с изображением какого-то хищного зверя на титуле. Из "корочек" явствовало, что господин Григорьев числится президентом охранного бюро "Багира" и имеет вполне законное право на ношение табельного пистолета системы "Макаров". Сравнив заводской номер на оружии с номером на удостоверении, убедился в полной их идентичности.

— Ну и фунт изюма! Натуральный дурдом! — не сумел я сдержать праведного возмущения. — Куда только смотрели органы внутренних дел Перми, выдавая разрешение на оружие судимому за убийства?!

— Они смотрели на крупную взятку, что он притаранил им в зубах! — ухмыльнулся Цыпа. Мысленно я с ним тут же согласился — иного правдоподобного объяснения этому невероятному факту просто быть не могло.

— Может, Евген, тут прямо его и кончим? — высказал ценное рацпредложение телохранитель. — Из его же шпалера. Стопроцентным самоубийством выглядеть будет. Чего с гадом канителиться?

— Не пори горячку, браток, — забраковал я неплохую, в общем-то, мысль соратника. — Во-первых, не стоит Тенгизу неприятность доставлять, а во-вторых, у нашего опера день рождения не за горами. Надо приличный презентик ему подбанчить, как и пристало культурным людям.

Ладушки! Идея уже созрела, пора за настоящее дело приниматься. Уходим!

Прихватив со стола табельное оружие коллеги, я пошел к двери. Цыпа, разочарованно потоптавшись чуток у тела почему-то все еще живого врага, тяжко вздохнул и неохотно последовал за мною.

Заперев номер на ключ, мы спустились на первый этаж в холл. Портье все так же делал вид, что в упор нас не видит. Но я не стал выговаривать ему за наглую неучтивость — в настоящий момент его "слепота" была нам в тему. На руку, то бишь.

Оказавшись на автостоянке, направился к "Волге" с ребятами. Те дисциплинированно вышли мне навстречу, покинув свои насиженные места.

— Все при козырях? — спросил я, с неподдельным интересом разглядывая четыре, явно побитые жизнью, рожи наемников. Практически у всех имелись на "фото" следы шрамов и ранних морщин.

— Само собой, Евген! — ответил за ребят подошедший сзади Цыпа. — И глушители у каждого в наличии, как и положено нормальным людям.

— Ладушки! Сейчас нам предстоит непростое дельце: налет на берлогу Барона. Знаете такого?

— Конечно, Монах! — осклабился чернявенький водитель "волжанки". — Два дня за его фатерой пасли, как шестерки какие-то!

— Значит, так: ты, видать сразу, мужик бывалый и крутой, — доброжелательно подмигнул я водиле. — Войдешь в дом первым. Тем более, что на цыгана немного смахиваешь. Позвонишь в дверь, и как только ее откроют, шмаляй на поражение всех подряд. Главная твоя задача — не дать захлопнуть двери, а то мы с нею намаемся. Сильно не переживай, подмога подскочит моментально. Справишься, братишка?

— Тогда тройной гонорар! — децал поразмыслив, откликнулся алчный "цыган". — Риск больно велик.

— Твоя правда! — кивнул я и, не удержавшись, усмехнулся. — Риск, ясно, весьма весомый — три к одному, что тебя ухлопать успеют. Но за гонорар, браток, не беспокойся — мы, как и положено, разделим его по-братски… Все! Рвем когти к Барону!

День уже давно перешагнул за свою половину. Солнце, отвисев положенный срок над Уралом, начинало потихоньку откидываться на запад.

Цыпа сосредоточенно крутил баранку, видно, думая о чем-то постороннем. Я решил вернуть его мысли из далекого далека — расслабляться перед серьезным делом хуже нет.

— Значит, так и не обнаружил канал поступления порошка к Барону?