Братва

– Мое тоже, – приблизившись к нему вплотную, спокойно сказал Александр. – Убери перышко, детка, порежешься!

Трое бритоголовых парней удивленно воззрились на него.

– Убери перышко! – повторил Белов. – Или у тебя со слухом проблемы?

– Ты кто такой?! Чего лезешь?! Оборзел?! – пробасил старший из компании насильников, лет двадцати трех, с толстой свиноподобной рожей и цепочкой из дешевого турецкого золота на запястье.

– Ага, оборзел, – согласился Александр и жестоким боковым ударом свернул свиноподобному челюсть.

Державший нож имел глупость замахнуться. Белов молниеносно провел заученный до автоматизма еще в военном училище прием. Раздался дикий звериный вопль. Третий пытался убежать, да не тут-то было! Белов редко поддавался чувству гнева, но если поддавался, то становился опаснее разъяренного тигра...

Драпать собрался?! Не выйдет!.. Подсечка... Болевой захват (за руку и за волосы одновременно)... Пару раз мордой об капот. Готов, пидор!.. Слышь, ты, хозяин ножичка, перестань верещать!.. Ах, тебе больно!.. Ладно, я добрый... Получи порцию наркоза... Удар ребром ладони в основание черепа. Затих, отключился... Вот так-то лучше, сопляки! Впредь не обижайте беззащитных девочек и не хамите незнакомым дядям!

Спасенная девочка смотрела на Александра с собачьей преданностью. «Придется довести до дома, – с неудовольствием подумал Белов. – Да в придачу выслушивать поток благодарностей! Может, пригласить к себе на запасную хату?[15] Неохота, к тому же она не в моем вкусе...»

– Пойдем, – вслух сказал он. – Провожу на всякий случай...

* * *

С трудом отделавшись от беспрерывно тараторящей и чуть ли не признающейся в любви девицы, Александр возобновил прогулку.

– Развелось недоумков на белом свете, – ворчал он. – Не дадут спокойно подышать воздухом, расслабиться перед сном. Эх, жизнь-жестянка!..

С минуту поразмыслив, Белов направился в сторону кладбища, рассудив, что мертвецы вряд ли попытаются кого-либо изнасиловать или затеять драку.

На кладбище действительно царила тишина. Александр вздохнул с облегчением. Православный, отнюдь не суеверный человек, он, разумеется, ни капли не верил смакуемым скандальными газетенками «сенсационным» материалам насчет воскресших покойников, вылезающих из могил вурдалаков и прочей дребедени.

А на кладбище все спокойненько,
Никого и нигде не видать.
Все культурненько, все пристойненько,
Исключительная благодать, —

вполголоса напел Александр куплет из известной песни Высоцкого.

Однако сегодня Белову определенно не везло. По стечению обстоятельств он вышел прямиком к могиле самоубийцы из их бригады, имевшего глупость обратиться за «исцелением» к колдуну и жестоко поплатившемуся за это.

– Покой нам только снится, – мрачно пробормотал Александр, опустился на лавочку внутри ограды и прикурил сигарету. – Привет, Хрящ, – обратился он к фотографии на памятнике. Та, естественно, не ответила, зато навалились неприятные воспоминания. Вот они с Витькой вынимают Хряща из петли. Как и все повешенные, покойник выглядит ужасно – налитое кровью посинелое лицо, вываленный изо рта прокушенный язык, выпученные глаза. Громко рыдает жена самоубийцы.

«Гореть тебе в аду, бедолага[16], – с горечью думает Белов. – Доигрался с «нетрадиционными методами лечения». Менты, зафиксировавшие факт самоубийства, давно смотались. Попытки вызвать труповозку завершились неудачей. Тогда Белов с Соколовым выносят на руках мертвое тело из дома и усаживают на заднее си-денье Витькиной «девятки». В морге их встречает вдупелину пьяный сторож.

– З-заноси, – равнодушно кивает он.

Рядом с дверями холодильной камеры валяется труп.

– Что за хреновина?! – удивленно восклицает Витька.

– А-а! Ж-жертва з-зеленого з-з-змия, – ухмыляется сторож. – Д-друзья его т-тоже были под кайфом. Уронили да и з-забыли. Протухнет к утру, бля буду!!!

Белов, настроение которого окончательно испортилось, решительно поднялся и двинулся по направлению к дому. Часы показывали начало первого ночи. Всю дорогу Александр шептал ругательства. Моцион называется!!! Расслабление перед сном!!! Не успокоил нервы, а, наоборот, накрутил. Придется, видимо, пить снотворное...

Приняв горячий душ, Белов проглотил несколько таблеток и спустя полчаса кое-как уснул...

Глава 5

Виктор Соколов по кличке Сокол

Ночью мне приснился жуткий и непонятный сон. Будто бы все жители города бесследно исчезли. Остались только мы с Беловым. Мрачные безлюдные улицы, пустые молчаливые дома. Настежь распахнутые двери магазинов. Бери задарма что пожелаешь, но нам почему-то ничего не хочется. Саня молчит, в глазах грусть и усталость. У меня на душе муторно, тоскливо. Хочется упасть на четвереньки да завыть по-волчьи. Позади слышатся мерные тяжелые шаги. Я резко оборачиваюсь. Никого. Однако шаги приближаются. Мне делается не по себе, тело покрывается пупырышками озноба.

«Саня! – кричу я. – Осторожнее!!!»