Братство Трилистника (СИ)

И, не сговариваясь, мы пошли в сторону школьного подвала, где и находилась кладовая.

-- Вы куда? - поинтересовалась Эва. - Забыли, что сейчас вечер субботы и подвал закрыт в любом случае?

Мы как-то синхронно остановились. Да, действительно, об этом мы и не подумали.

-- И не откроют его до понедельника, -- добавила Олли. Хм. Кажется, самое плохое случилось - эти две девушки спелись. И, словно подтверждая мои мысли, Хэдли отправила нас в наше крыло, сообщив, что они с Эвой подумают, как можно проникнуть в подвал в воскресенье.

-- В понедельник, если все помнят, нам вообще будет не до того.

О да. В первый день недели нас ожидало сразу три быстрых теста. Так что надо было или лезть в подвал завтра утром или забыть об этом до дня независимости.

Расстроенные мы отправились к себе, попутно обдумывая планы. Но что-то ничего не лезло в голову.

Глава 7 (XX век)

Когда оживает история

Камаевск 2000 год

На следующее утро я был весьма грубо разбужен Оливией и Эвой. С ними была ещё и Полина. Естественно, они прошли по балкону, не подумав о том, что вламываться без предупреждения, это как-то раздражает. Потому что мужчины поймут, в возрасте почти шестнадцать лет, одеваться мы предпочитаем в одиночку, а не в присутствии трёх красивых девушек. Но, всё-таки, кое-как я справился с этой проблемой. После чего мы отправились будить остальных, потому что у них, оказывается для нас очень важное сообщение.

Когда мы все собрались у меня, Тимофей довольно-таки грубо спросил у девушек, что это за невозможно важное сообщение. Вместо ответа Оливия вытянула вперёд руку и разжала кулак. На ладони лежал какой-то ключ.

-- И что это? - спросил я грубо, потому что разбуженный я очень плохо соображаю.

-- Ключ от подвала, дубина, -- также грубо ответила раздражённая девушка. Её разозлило наше не восторженное отношение. Но, к счастью, у нас были темпераментные Хорхе и Стефан.

-- Тогда что мы сидим? - дружно подскочили они. - Пошли скорее!

И вот мы в подвале. Держим книжку с репродукцией картины.

-- Дверь или в северной или в восточной стене, -- задумчиво говорит Тимофей.

Хорхе и Стефан начали носиться по кладовке, выстукивая все стены. Все остальные стояли, даже не зная, что предпринять.

-- Помогите сдвинуть шкаф, -- прохрипел Хорхе.

Я посмотрел на шкаф, и меня кольнула мысль, что он мне что-то напоминает.

-- Олли, дай книжку, -- попросил я.

-- Держи. Ты что-то понял?

-- Ага. Вот смотри. Сначала на дверь, а потом на шкаф.

-- О... Так они похожи!

-- Собственно говоря, шкаф и есть дверь.

Тимофей подошёл к шкафу-двери, и подёргал створки. Потом присел на корточки, разглядывая замок.

-- Нам надо искать ключ и от этого замка? - спросил я.

-- Ага. Вернее думать. Смотри, тут код из шести цифр. Надо последовательно выставить цифры, а потом дёрнуть вот этот рычажок. У кого какие предположения?

Повисло молчание.

-- Да всё просто, -- я подошёл к двери и, выставив 051820, дёрнул за рычаг. Дверь открылась. Все опешили, а я улыбнулся.

-- Вчера перечитывал записки Ясенева. Во второй части обнаружил, там, где написано, что Братство Трилистника было основано в мае 1820 года, подчёркнуто и сделано это другим человеком, не автором записок...

-- А Виктором Ясеневым, у которого они хранились до 1937 года, продолжила Оливия.

-- Или Мариной Сеславиной, -- добавила Полина.

-- Это понятно, давайте, не будем здесь стоять, а пойдём туда -- поторопил нас Стефан.

Мы переглянулись, и я первым шагнул в тёмный провал туннеля...

***

И вот мы стоим в лаборатории Маккея. Бывшей лаборатории, разумеется. Сейчас это хранилище...

На старинном столике лежат, под стеклом, последние страницы записок Ясенева. Но и помимо этого помещение набито просто невероятным количеством старых бумаг. Там чертежи, схемы и очень много текста, описывающего то, что может случиться в ближайшее время. Это то, что реально поможет возрождённому Братству Трилистника, вернуться в этот мир из тьмы прошлого и воскреснуть подобно фениксу или вырасти, как вырастает после долгой зимы, трёхлепестоковый клевер...

В каком-то ошеломлении я беру верхний лист из-под стекла и начинаю читать...

Мне сложно закончить это повествование, но я знаю, это сделают за меня. Это мне, Никите Климову, родившемуся в конце XX века, в СССР, а здесь и сейчас известному как Владислав Ясенев обещала Эмма Хэдли. И я убедился, что если она что-то обещает, то это и сбывается.

-- Никите Климову, -- прошептал я ошеломлённо. Мои ноги подкосились, а глаза затуманились, и я увидел как будто наяву, как будто это было со мной.