Братство Чародеев

Внизу, спрятавшись в сыром подвале, Алем со страхом слушал разрывы заклинаний и рев гибнущих демонов. Он затащил сюда жену и ребенка, едва почувствовал неладное. Драку магов лучше всего переждать под землей. Так надежнее. Стоя на коленях, он молился Халду и просил уберечь его семью от гибели, а из головы все не шли слова странного гостя:

«Люби ее! Больше себя люби!»

Элинда сидела в углу и обнимала сына. Младенец испуганно вздрагивал от каждого раската, и она, как могла, успокаивала малыша. Муж был занят молитвой, и потому никто не мешал женщине плакать. Тихо, украдкой.

Как он ее нашел? Как он вообще тут оказался? У нее ушли годы, чтобы найти путь через Путаные места. Годы поисков и унижений. Но она все-таки сбежала от прошлой жизни, оставила на той стороне как семью, так и неудавшегося любовника.

Тот юноша не мог дать ей то, чего она хотела. Он был мил, она и правда его любила, но их общее будущее не могло стать радужным. Оно пугало ее, вызывало почти физическое отвращение. Теперь же у нее совсем другая жизнь, абсолютно! И она ей нравится. Прошлому место в прошлом!

Зачем он пришел? Что теперь будет? Вернется ли он вновь?!

Элинда тихо всхлипнула. Наверху по-прежнему шло сражение, и с потолка, от разрывов, сыпалась земля.

Она добровольно положила свою любовь на алтарь магии. Колдун Андила сделал для красивой эйморской девушки все, что мог, но не справился с чарами и погиб во время обряда. Весь мир забыл о молодом телохранителе, а она – нет.

Не забыла, но все равно нашла выход. Изменила себя, изменила свое отношение к воспоминаниям, превратила их в светлую ностальгию. Примирилась с памятью. Сделала из прошлого настоящее. Победила!

А теперь он вернулся. Возмужавший юноша из детства… Пришел, и сковырнул запекшуюся корку на сердце. Как же трудно было вести себя так, чтобы он ничего не заподозрил! Как невыносимо тяжело было видеть в прежде любимых глазах смесь отчаянья и надежды! Но Элинда выдержала. И когда гость хотел произнести свое имя – смогла перебить его не резко, а вполне естественно.

Потому что любила Алема, потому что не хотела, чтобы ему было больно, потому что не хотела лишних вопросов от мужа, с которым, наконец, нашла счастье. По-детски шмыгнув носом, Элинда прошептала на ухо сыну:

– Все будет хорошо.

Мальчика звали Ладомар.

Глава третья

Когда сознание долгое время находится под властью дурмана, то высший шок – это выпадение в реальность. Последние пробуждения заканчивались для Руда одинаково. Тряпка со сладким запахом у рта, крепкие руки, и ныряющее в небытие сознание. Поэтому, в этот раз, едва он пришел в себя, то сразу стал сопротивляться.

– Тише-тише! – пробурчал над ухом грубый мужской голос. – Все в порядке, братишка! Ты у своих.

Руд быстро откатился в сторону, собираясь сразу же вскочить на ноги, но отвыкшее от движений тело отказалось слушаться. Приподнявшись, ветеран Мирамии неловко ухнул на землю и застыл, борясь с нахлынувшей тошнотой и головокружением. Бегство отменяется. Под спиной у него был теплый, нагретый солнцем мох, над головой лениво покачивались сосны, а лес вокруг дребезжал от бряцанья доспехов и коротких, глухих команд. Заговоривший с ним человек выглядел довольно невзрачно, без торжественных цветов и символики. Но и не в черном наряде Мереана.

– Все в порядке, братишка, – глухо повторил незнакомец.

– Где я? – выдавил из себя Руд.

– Ниран, – многозначительно проговорил мужчина. Смуглое лицо незнакомца обрамляла черная борода, левый глаз закрывала потемневшая от крови повязка.

– Ты кто?

– Лефорт, Громовые Копья Эймора, – равнодушно представился тот.

Руд медленно сел, с неприязнью ожидая очередного приступа головокружения.

– Что произошло?

– Отбили мы вас, шелуха, конвой вырезали, медиков тоже покрошили. Так что свобода, приятель, свобода, шелуха ее на вздохе.

Конвой? Медики? Руду было интересно совсем другое:

– Кто победил то у Озер?!

– Дружба, – фыркнул Лефорт. Он сплюнул на мох, и встал с корточек. Медведь. Настоящий медведь! Такой же огромный и неуклюжий.

– Мне не до шуток.

– Да я и не шучу, шелуха. Коалиция хорошо дала по зубам имперцам, но потом захлебнулась. Сейчас наших оттеснили почти до южных окраин Сейнара.

– А кто ты? – Руд осторожно огляделся. Место гибели конвоя оказалось неподалеку, отсюда была видна дорога, на которой между крытых телег валялись тела в черном.

– Я же сказал, шелуха, я – Лефорт, – раздраженно посмотрел на него собеседник.

В другой момент ветеран бы вспылил, но сейчас он лишь уточнил:

– Я имею в виду – кто вы вообще.

– А… – понял эйморец. – Да я и сам точно не знаю. Партизаним? Я недавно к ним прибился. Случайно наткнулся в лесу. Здесь в основном ниранцы, есть пара ребят из коалиционеров. Но я, шелуха, сам еще толком в себя не пришел.

Руд осторожно попытался встать, помогая себе руками. Омерзительная слабость повалила его на мох.

– Проклятье, – прошипел он.

Лефорт с улыбкой наблюдал за его попытками.

– Не старайся, все одно – от зелья этого в себя придешь нескоро.

Руд в очередной раз плюхнулся на землю и тяжело перевел дух.